Почему петровская Россия не догоняла, а, наоборот, отставала от Западной Европы
Петр I на протяжении последних трех веков почитается за великого реформатора, модернизировавшего Россию. Вот как оценивал, к примеру, деятельность Петра Дмитрий МЕРЕЖКОВСКИЙ: "Разрывая круг московской национальной замкнутости, который грозил сделаться для своей же национальной культуры мертвою петлею, и вовлекая Россию в Европу, в культуру вселенскую, Петр тем самым приближал возможность участия России во всемирно-историческом процессе Богочеловечества. И в этом смысле дело Петра не только дело религиозное, но и святое подлинною христианскою святостью. Просвещая Россию светом вселенской культуры, он в то же время просвещал ее или, по крайней мере, готовил к просвещению светом Христовым, который ведь идет не только от первого, прошлого, но и от грядущего, второго пришествия Господа — "в силе и славе".
Но вот оценка Петра I другим русским писателем, современником Мережковского, Львом ТОЛСТЫМ: "Беснующийся зверь Петр заставляет одних людей убивать и мучить других людей сотнями, тысячами, сам забавляется казнями, рубит головы пьяной неумелой рукой, не сразу отхватывая шею, закапывает в землю любовниц, обставляет всю столицу виселицами с трупами, ездит пьянствовать по боярам и купцам в виде патриарха и протодьякона с ящиком бутылок в вид Евангелия, с крестами из трубок в виде детородных членов, заставляя одних людей убивать на работе и войне миллионы людей, заставляет одних людей казнить, жечь, выворачивать суставы у (всех верующих в Бога) других людей, клеймить как табуны скота, убивает сына и возводит на престол блядь своего накожника и свою. И ему ставят памятники и называют благодетелем России и великим человеком и все дела его; не только оправдывается все то, что делали люди по его воле, считаются законными, необходимыми и не ложатся на совесть людей, которые их делали. И про жестокости его говорят: зачем поминать, это прошло. После него продолжается то же убивание живых людей живыми людьми христианами, обманутыми своими вожаками. (…) Формы злодейств изменяются, но сущность, ужасная сущность дела, то, что кроткие христиане русские люди мучают и убивают других и считают себя в этом неповинными, остается то же".
Такую же двойственную оценку можно дать экономическим преобразованиям Петра I. С одной стороны, за время петровских реформ в России появилось двести мануфактур, то есть в десять раз больше, чем было. Россия активно импортировала и внедряла европейские технологии, приглашала на работу зарубежных специалистов. В этом отношении Петр мало чем отличался от КОЛЬБЕРА, разве что масштабами, которые превосходили кольберовские.
С другой стороны, если европейские страны делали ставку на экспорт обработанной продукции, то основу российского экспорта составляло сырье. В XVIII и первой половине XIX века это были древесина, пенька, смолы, жиры, зерно. После начала промышленной революции, когда потребность в большинстве продукции, вывозимой из России, сократилась, основным экспортным продуктом стало зерно. Российская продукция обрабатывающей промышленности так и не стала конкурентоспособной на мировых рынках.
Государственная политика Петра I, как и других европейских правителей его времени, преследовала две цели: сохранение власти и экспансия. Естественно, что содержанием экономической политики петровского государства являлось пополнение бюджета. На рубеже XVII – XVIII веков лучшим способом решения такой задачи являлся меркантилизм, которому следовали практически все страны Европы. Петр I не был исключением. Но меркантилизм Петра был очень своеобразен и имел существенные, если не сказать сущностные, отличия от европейского меркантилизма.
Отличие первое. Как и во многих европейских странах, например, в той же Франции, Петр отдельным производствам предоставлял льготы и государственные субсидии. НО! Помимо всего прочего российский император обеспечивал мануфактуры рабской рабочей силой, так называемыми приписными крестьянами. Европейские же страны использовали рабский труд в своих колониях. Рабы в основном завозились из Африки. Использовать же своих подданных и единоверцев в качестве рабов внутри страны было делом немыслимым.
И раз мы заговорили о рабском труде, здесь же стоит упомянуть закрепощение крестьян. В Западной Европе феодальные повинности, барщина и оброк, стали постепенно отмирать начиная с XIII века. В России же при Петре крестьяне закрепощаются полностью.
Отличие второе. Западноевропейские страны XVIII века еще нельзя назвать правовыми. В них сохранялись значительные возможности для произвола власть имущих. Но власть при всем при том не была деспотичной, воля правителя во многом была ограничена. В Англии парламентом, во Франции высшим судебным органом страны - Парижским парламентом. В России власть императора не была ограничена ничем и никем. Екатерина ДАШКОВА, подруга Екатерины II, так говорила о петровском царствовании: "Если бы он не менял так часто законов, изданных даже им самим, он не ослабил бы власть и уважение к законам. Он подорвал основы уложения своего отца и заменил их деспотическими законами; некоторые из них он сам же отменил. Он почти всецело уничтожил свободу и привилегии дворян и крепостных; у последних он отнял право жалобы в суд на притеснения помещиков. Он ввел военное управление, самое деспотическое из всех…".
Деспотия является серьезным антистимулом для инвестиций в новые производства и внедрение новых технологий. Никто не может быть уверен, что в следующую минуту не окажется в опале и не потеряет все свои активы, а то и жизнь. Большинство сподвижников Петра были подвергнуты репрессиям, одни еще при его жизни, другие - при последующих императорах.
В XVIII веке с крупными долгосрочными инвестициями проблемы были во многих странах Западной Европы. Во Франции существовали более выгодные альтернативы, а в Великобритании сдерживающими факторами были Акт о мыльных пузырях (запрет на создание акционерных обществ) и монополия на внешнюю торговлю у Ост-Индийской компании. Но в течение XIX века в этих странах ситуация меняется и становится благоприятной для масштабных частных инвестиций и инноваций. В России мало что меняется и в XIX веке. И всему виною деспотичный характер государственной системы.
Эти отличия петровского меркантилизма от западноевропейского привели к тому, что Россия не догоняла, а, наоборот, отставала от Западной Европы (смотрите диаграмму 1).
Диаграмма 1.
По моему мнению, оценки Льва Толстого и Екатерины Дашковой более адекватны личности Петра I, чем все панегирики.
Фото: из открытых источников.
ПОДЕЛИТЬСЯ СВОИМ МНЕНИЕМ И ОБСУДИТЬ СТАТЬЮ ВЫ МОЖЕТЕ НА НАШЕМ КАНАЛЕ В TELEGRAM!
