Нашему деду, Душимову Гинояту Аббасовичу, посвящается
Настоящие истории жизни часто сильнее воображения романиста. Они как-будто спущены сверху богами, чтобы мы могли ужаснуться, опечалиться или восхититься и сказать: "Надо же! Как в кино!".
Такова история моего отчима. Он еще не родился, а его отца, родом из Астрахани, единственного 30-летнего казаха-врача, работавшего на Чимкентском свинцово-цинковом заводе, забрали в местный НКВД. На заводе он работал над вопросами оздоровления условий труда и исследованием высокой смертности рабочих. Он был высоко образованным человеком, владевшим несколькими языками, умницей и красавцем. Больше он домой не вернулся. Его родная сестра Зарипа обивала пороги НКВД, а потом КГБ, добиваясь сведений о судьбе любимого брата, прекрасно понимая, насколько это опасно. И только после знаменитого выступления Н. С. ХРУЩЕВА она смогла узнать о его смерти и реабилитации. Официальные документы мой младший брат, его прямой внук, получил на своего погибшего в 1938 году деда только в начале 90-х. Его реабилитировали за отсутствием состава преступления в 1959-м, после смерти СТАЛИНА, но в советское время документы о его гибели и посмертной реабилитации КГБ нам не выдал, несмотря на многочисленные запросы моего отчима. Теперь мы знаем, что нашего деда сгубили без суда и следствия через месяц после ареста. Место захоронения неизвестно.
А в далеком и страшном 1937 г., когда по ночам в городах ездили "черные воронки" и забирали несчастную немногочисленную казахстанскую интеллигенцию в тьму и безмолвие, юная жена канувшего в небытие молодого врача с завода, медсестра по профессии, красивая русская девушка с синими глазами и светлой косой, будучи на последнем месяце беременности вторым ребенком, забрала своего первенца и буквально сбежала из Чимкента. Она уехала к своим родителям в Тамбовскую губернию, в небольшое село у железнодорожной станции. Ее старшему сыну отец успел дать казахское имя, а вот второй пацан, мой отчим, был назван уже своим дедом по-русски. Дед держал внуков в строгости и за малейшие шалости запирал "чертенят-кыргызов" в сарае. Мать моего отчима, видимо, сильно любила пропавшего в застенках НКВД мужа, потому что от жестокого удара судьбы не оправилась. Не встала на ноги. А совсем наоборот, очень рано ушла из жизни, когда ее мальчишки были совсем юными. Отчим редко говорил о ней и своем детстве.
Тем не менее, казахские постреленыши росли бойкими в русском селе, стояли друг за друга горой и выделялись среди белокурой местной поросли не только черными яркими глазами и гривами, но и отличными успехами в школе. Вот на внешнюю особенность и уповала их тетушка Зарипа из Алма-Аты, художница по профессии, которая после гибели брата и бегства невестки всегда помнила о сиротах племянниках. Она жила в городе, который в то время буквально утопал в яблоневых садах. Одним из самых редких сортов яблок, который мог расти только в предгорьях Заилийского Алатау города Алма-Аты, был апорт. Этот сорт яблок давно прославился на всю страну гигантскими размерами, ярким окрасом лоснящейся на солнце душистой кожицы и сочным вкусом. Кремлевским правителям уникальные фрукты доставляли на стол прямым рейсом из далекого Казахстана.
Тетушка Зарипа потеряла не только брата в застенках НКВД, но еще и мужа, погибшего на войне, оставшись одна с двумя дочками на руках и младшей незамужней сестрой, поэтому жила в крайне стесненных обстоятельствах. Но в день, когда получала небольшую заработную плату, обязательно покупала на Зеленом базаре несколько килограммов апорта, укладывала большущие яблоки в переносную сумку-сеточку и ходила на вокзал к поездам, в чьих маршрутах были станции Тамбовской области, точного адреса своей невестки она не знала. Она дарила яблоки вагоновожатым и просила их только об одном - передать письмо, если увидят на станции мальчишек с необычной для тех мест внешностью. Называла имя старшего, так как не знала, как зовут второго. Долго ходила на вокзал, но ее попытки связаться с племянниками увенчались-таки успехом. И юные братья получили письмо и узнали, что в далеком яблочном городе у них есть родня, которая переживает за них и всегда будет рада видеть.
Далее мальчишки из-под Тамбова закончили школу с золотыми медалями и сталинскими грамотами, отслужили в советской армии, а потом поехали в Москву поступать в вузы. Поступили с первого раза в разные университеты! Очень умненькие были и не балованные. Бедность и постоянное чувство голода сопровождало все их поколение. Младший, когда учился в знаменитом Физтехе, был делегирован на научную конференцию, и познакомился там с учеными и аспирантами из Казахстана, а с одним из алма-атинских профессоров сдружился и поддерживал связь до конца жизни. При распределении этот профессор дал рекомендацию выпускнику московского вуза в Алма-Ату, в аспирантуру Политехнического института. И он полетел в Алма-Ату, хотя у начинающего талантливого математика были и другие более заманчивые предложения. Например, место в аспирантуре в одном из ведущих московских вузов.
В это время после тяжелого развода с видным казахстанским ученым моя мама вернулась в Алма-Ату с двумя маленькими дочками. Вот так они и встретились. Отчим принес в наш дом московский дух оттепели, альпинистскую романтику, самиздат, редкую запрещенную литературу, песни неизвестного тогда Владимира ВЫСОЦКОГО и йогу. А бабушка Зарипа, и ее сестра, и ее дочери стали близкими и родными. Мой младший брат все детство и отрочество провел у них дома, обожаемый и обласканный до высокой степени неразумности. И теперь эту практику он легко применяет к своим детям.
Это, конечно, малая часть всей история. Много поразительных перипетий, моментов и событий оставляю "за кадром". Но все-таки, представьте, как тетушки впервые встречают своих племянников, сыновей расстрелянного в НКВД брата. Встречают уже выросших, стройных, симпатичных парней, которые никогда не знали своей родины и своего отца. С какими чувствами они впервые беседуют, смотрят друг на друга и выискивают родные черты. Узнают, каким замечательным человеком был их отец. Как он поплатился жизнью за то, что озаботился здоровьем и высокой смертностью рабочих на свинцово-цинковом заводе, за то, что хотел лучшей доли для своего народа. Или как бабушка Зарипа получает письмо от мальчишек из–под Тамбова. Как дрожат ее тонкие руки художника, когда она надевает очки-линзы, чтобы прочитать его.
В этой истории удивительного возвращения на родину есть интересная деталь, которую любила рассказывать моя мама. Когда мой отчим впервые летел самолетом из Москвы в Алма-Ату он услышал, как стюардесса объявила, что рейсом управляет летчик с той же фамилией и таким же отчеством, как у его отца. За штурвалом самолета был его родной дядя, которого он прежде, конечно, не знал. Очень молодой дядя, почти ровесник… Замечательный летчик, будущий директор Алматинского аэропорта, известный всей Алма-Ате 70-80-х гг. Все это похоже на старое индийское кино? А это настоящая жизнь. Необыкновенные люди создают необыкновенные истории. Они выжили, состоялись и всегда помнили своего отца.
В 2019 году старшая дочь моего брата блестяще сдала школьные экзамены и получила приглашение - гранты на учебу от нескольких ведущих университетов Европы. Она выбрала биотехнологию, современную медицину. Как ее вечно молодой и талантливый прадед.
Чтобы не было возврата в те страшные времена, на новом витке истории мы должны узнать всю правду о репрессиях, ужаснуться, покаяться перед всеми жертвами того времени, чтобы очиститься от этой скверны раз и навсегда. Потому что, как писал Чингиз АЙТМАТОВ, манкурты, не помнящие собственной семьи и собственной истории, способны быть только рабами.
