Эксперт о реформе Токаева, ошибках прошлого и о строительстве новой политической системы
Объявленная Касым-Жомартом Токаевым парламентская реформа вызвала активную дискуссию. Свое слово сказал и Петр Своик, один из самых узнаваемых депутатов начала независимости. Он уверен, что страна не опоздала с реформами, но впереди – сложная работа, требующая не только политической воли президента, но и зрелости всего общества.
– Петр Владимирович, 8 сентября этого года президент Токаев выступил с очередным посланием. В нем говорится о парламентской реформе. Как вы считаете, не опаздываем ли мы с этими реформами?
– Пожалуй, не опаздываем. В 2022 году референдум стал прямым следствием Кантара. В принятых тогда изменениях содержались три главные инновации. Первая, вычеркивание Елбасы из Конституции, вторая – норма о принадлежности земли народу, и третье, весьма интересное, – конечность президентского срока.
Дело даже не в том, что срок ограничен семью годами, а в том, что это действительно принципиально новый Казахстан. Ведь в старом Казахстане президент Назарбаев переизбирался бесконечно, и мы понимали, что он будет сидеть до конца. При этом сам президентский транзит, если откровенно говорить, был не совсем по воле самого Елбасы.
И то, что второй президент четко говорит: «Будет только один срок, а потом кто-то другой», – это принципиальная инновация. По идее именно это предложение должно стать предметом обсуждения предстоящей парламентской реформы.
– Вы согласны с идеей однопалатного парламента по партийным спискам?
– Думаю, уместно напомнить, что двухпалатность в Конституции 1995 года была введена для устранения двоевластия. Тогда Верховный Совет имел право принимать к своему рассмотрению любой вопрос, что, по мнению некоторых управленцев, тормозило развитие экономики. Две палаты парламента создавались для удобства управления и обеспечения окончательного единовластия президента.
Сейчас же, если проводить реформу и ориентироваться на то, что парламент действительно начнет принимать реальное участие в процедуре замены президента после однократного срока, то однопалатность удобнее – и по форме, и по содержанию.
Но парламент не должен быть вспомогательным, как сейчас, а обязан стать реальным партнером президентской власти. Мы за всю историю независимости еще не имели президента, которого подбирали бы в Казахстане. Да, выбирали президента в Казахстане, но выборы лишь фиксировали состоявшийся подбор.
Нурсултан Назарбаев стал безальтернативным президентом с должности первого секретаря ЦК, а на эту должность его подбирало Политбюро КПСС. И второй наш президент, по всей видимости, получил свой пост не без влияния внешних сил – после работы в ООН.
Голосования в самом Казахстане имели уже больше формальный характер, подтверждающий уже состоявшийся выбор. А если мы хотим действительно опереть президентскую легитимность на казахстанскую почву, то без парламента не обойтись. Потому что все без исключения президентские системы, если они действительно президентские, – парламентского типа. Кандидатов в президенты предлагают парламентские партии.
– Но тогда политические партии должны быть мощными, иметь влияние в обществе, а у нас же этого нет?
– Вот в том-то и дело, что конституционная реформа – это не просто техническое переписывание статей Конституции, касающихся Сената. Необходимо создавать парламент, избираемый политическими партиями, а сами партии должны стать реальными инструментами политической системы, ее каркасом.
Партии должны выдвигать кандидатов в президенты и проходить в парламент в результате реальной конкуренции. Причем трудность состоит еще и в том, что само партийное строительство не может быть случайным, стихийным, олигархическим, клановым или каким-либо еще.
– Петр Владимирович, но для этого ведь надо менять порядок регистрации политических партий, согласитесь? Плюс выборное законодательство, включая формирование избирательных комиссий.
– Да, менять нужно многое, и регистрация партий – далеко не единственное, что требуется в первую очередь. Если откровенно, то реальный парламент, а не декоративный, нужно строить на двух- или трехпартийном принципе. Может быть, чуть больше, но с очень ограниченным числом партий.
Нынешний парламент, при всей его показушности, избыточен. На смену «Ак Жолу» придумали «Республику», но она явно не тянет на политическую партию. Вместо бывшей Народной коммунистической партии придумали ОСДП, а нынешняя ОСДП – совершенно пустышка. Партию «Ауыл» создавали как некую дополнительную силу, но на деле она вообще ничего из себя не представляет.
То есть парламент вроде бы многопартийный, а на деле – совершенно пустопорожний.
– И где выход?
– Надо создавать реально двух- или трехпартийный парламент, где была бы серьезная конкуренция между партиями, но при этом сохранялась бы устойчивость. Партии должны выдвигать кандидатов в президенты, чтобы выборы не превращались в разрушительную клановую байгу.
Это нужно делать очень продуманно. Гарантии честных выборов и реально действующего парламента может предоставить только сам президент страны. Здесь должна быть правильно замкнутая система: президент обеспечивает реальный парламентаризм и многопартийность, а сам опирается на такой парламент.
– Это реально в наших условиях? Что для этого требуется? Политическая воля самого президента, как вы только что сказали?
– Политическая воля президента – безусловно, но этого недостаточно. Если рассчитывать только на волю президента, то все сведется к формальному объединению двух палат и к выдвижению некого кандидата, которого назовет либо сам президент, либо ему подскажут.
А выборы останутся формальными. И такой однопалатный парламент окажется не более действенным, чем нынешний, совершенно декоративный.
– Можно ли сделать действительно устойчивую президентско-парламентскую конструкцию?
– Человек ходит на двух ногах – одинаково важна и правая, и левая. Ни одна нога не главнее другой. Так и в политической системе – важны обе стороны.
Должна быть «парламентская нога» и «президентская нога» – они поддерживают друг друга. И для этого нужна не только президентская воля, но и воля общества.
В этом смысле интересна не столько сама идея конституционного референдума, сколько то, что она объявлена заранее. Когда принимали Конституцию 1995 года, нам на референдум вынесли уже готовый текст. Выбор был только между «да» и «нет».
А сейчас нового текста Конституции просто нет. И сам президент призывает работать над его созданием. Он не говорит: «Сидите тихо, я вам все принесу готовым». Он призывает: «Давайте работать». Это очень правильное и интересное начинание. А вот кто возьмет на себя инициативу – будет интересно понаблюдать.
– Вы сами, Петр Владимирович, будете вносить какие-то предложения на рассмотрение главы государства?
– Да, собираюсь. Я точно этим буду заниматься. Другой вопрос – придется ли мне выдавать рекомендации от себя или удастся соединить это с какой-то организованной политической силой. Это посмотрим. Но то, что я очень заинтересован в разработке реально действующего конституционного президентско-парламентского конструкта, – это точно.
– Петр Владимирович, возвращаясь к Конституции 1995 года. Тогда существовало несколько проектов и рабочих групп, между которыми не всегда было согласие. Как вы думаете, как будет разрабатываться текст новой Конституции, хотя уже известен состав комиссии?
– Начну с воспоминаний. Когда разрабатывалась первая Конституция 1993 года, Нурсултан Назарбаев включил меня в Конституционную комиссию. Я тогда вносил предложение по местному самоуправлению. Не получилось то, что я предлагал, но, тем не менее, я был членом комиссии.
В 1995 году Конституцию готовили несколько групп, но фактически ее писали два человека – Нагашбай Шайкенов и сам Нурсултан Назарбаев.
За несколько дней до референдума мне позвонил Шайкенов и пригласил в гости. Он подробно рассказал, какую сложную работу проделал и как ею доволен. Помню его ответ на мои слова, что Конституция закрепила автократическую власть. Нагашбай Амангалеевич сказал: «Если бы не я, все получилось бы гораздо хуже».
В этот раз, во-первых, хочу похвалить президента Токаева: он все делает заранее, оставляя большой временной лаг. Даже если Касым-Жомарта Кемелевича изберут новым генсеком ООН, выборы нового президента Казахстана пройдут только в 2027 году. Время еще есть.
Что касается конституционной комиссии – понятно, что она не будет допускать вольностей, а займется исполнением строго поставленной задачи. Но, поскольку все объявлено заранее и даже есть призыв к общественности подключиться, появится возможность разрабатывать действительно увесистые, авторитетные проекты, на которые и сама власть будет вынуждена реагировать.
Это чрезвычайно увлекательная задача и для политических партий, и для всего общества, заинтересованного в реформах.
– И все же, не опаздываем ли мы?
– Мы все делаем вовремя. Поправки 2022 года в Конституцию открыли новый политический сезон. Они подвели черту под прежним двоевластием и открыли новый президентский цикл, отсчитываемый от семилетнего срока. Сейчас президент заранее дает старт реформе, которая будет связана с тем, что после него придет кто-то другой – либо в 2027 году, либо в 2029-м. Времени достаточно, надо хорошо поработать.
Фото: Ratel.kz
