Взяткой судьям юрист ТОО "Оливия" хотела улучшить финансовое положение компании
Выступление в прениях адвоката ТУСУПБЕКОВА, который защищает юриста ТОО "Оливия" и ТОО "Atlant Building KZ" Елену КАНТЕР-СКРИПКИНУ, в пятницу, 6 августа, было коротким. В первую очередь он сообщил, что его подзащитная искренне раскаивается в совершении преступления:
- Она поменяла много мест работ за несколько лет, прежде чем с трудом нашла работу в ТОО "Оливия". Моя подзащитная добросовестно относилась к своим служебным обязанностям. Тот факт, что у неё возник умысел дачи взятки, связан с тем, что Елена стремилась улучшить финансовое состояние компании. Это и побудило её на дачу взятки. Директор фирмы НЕФЁДОВ доверял ей, и у него не вызывало сомнений, что она потратит столь крупные деньги не по назначению. Она оступилась, но только с целью улучшения финансового положения компании. Елена осознала свою вину, раскаялась, в ходе следствия подтверждала факт умысла на покушение на дачу взятки.
Адвокат попросил назначить Кантер-Скрипкиной наказание ниже низшего и не лишать её свободы, сославшись на то, что у неё имеется пожилая мама. Кроме того, попросил при вынесении приговора не лишать его подзащитную возможности работать в юридической сфере, так как у нее нет иной профессии, а переучиваться в условиях пандемии будет сложно. Также Тусупбеков попросил суд возвратить Кантер-Скрипкиной денежные средства в сумме 1,85 млн тенге, которые были изъяты в ходе обыска из её автомобиля и предназначались на лечение.
Подсудимая Кантер-Скрипкина в прениях сообщила, что поддерживает в полном объеме сказанное адвокатом.
Брат подсудимого Есен ГАБДУЛЛИН, который в ходе процесса выступал как общественный защитник, тоже был краток в прениях. Тем более что находился в ковидном госпитале.
- Я в ходе судебного процесса удостоверился, что против моего брата была спровоцирована провокация со взяткой со стороны Кантер-Скрипкиной. Обвинение основано только на её ложных показаниях. Оперативными мероприятиями и ни одним пунктом обвинения вина моего брата не доказана. Прошу оправдать Ержана ГАБДУЛЛИНА, - заявил Есен Габдуллин.
Сам подсудимый Габдуллин в прениях в первую очередь попросил суд обратить внимание на давление, которое было оказано на него со стороны следствия и гособвинения. После чего передал слово своему защитнику – Василию САДЫКОВУ. Его речь в суде заняла почти три часа, поэтому мы постараемся воспроизвести только самые важные моменты из выступления адвоката.
- По уголовному делу допущены кошмарные по степени значимости нарушения, когда самым грубым образом проигнорированы даже конституционно установленные принципы. После проведения работниками антикоррупционной службы вечером 5 февраля "операции" в отношении судьи СМЭС Габдуллина и юриста ТОО "Оливия" Кантер-Скрипкиной в СМИ Казахстана был осуществлён вброс масштабной очерняющей судебную систему Карагандинской области информации, где незаконно и необоснованно упоминалось якобы о двух судьях, совершивших некие коррупционные уголовные правонарушения. Что естественным образом создало резко негативное мнение в глазах общественности. Это могло оказать более далёкие цели - давление на суд, - начал своё выступление адвокат Садыков.
В первую очередь защита акцентировала внимание на хронологии событий.
Протоколы вскрытия заявок по конкурсам на строительство двух арендных домов в Караганде на общую сумму в 3 млрд тенге были оглашены 1 октября 2020 года. Итоги подведены 5 октября. В тот же день директор ТОО "Оливия" Владимир Нефёдов направил жалобы в Департамент внутреннего государственного аудита области, выразив несогласие с объявленными победителями конкурса. Получив отказ, юрист ТОО "Оливия" Кантер-Скрипкина 9 октября представила в СМЭС иски о признании незаконными и подлежащими отмене протоколов по итогам объявления победителями итогов государственных закупок. 15 октября судьи Габдуллин и МАЙПАСОВ возбуждают гражданские дела.
- Какими сверхспособностями или даром провидения обладал офицер по ОВД 4 Департамента антикоррупционной службы КУЛБАЕВ, который ещё 30 сентября завёл дело оперативной проверки в отношении трёх судей СМЭС: председателя ТОКБУЛАТОВА, судей АЙДРХАНОВА и Габдуллина? Каким образом 30 сентября было возможно предугадать возможные события с принятием к производству 15 октября и возбуждением двух гражданских дел по искам ТОО "Оливия" судьями СМЭС Габдуллиным и Майпасовым? И с дальнейшими, по версии следствия, коррупционными контактами между Кантер-Скрипкиной и Габдуллиным? Главным является не исследованное в ходе главного судебного разбирательства - насколько законным и обоснованным было действие оперативника Кулбаева заводить дело оперативной проверки против трёх судей СМЭС 30 сентября, то есть задолго до наступления событий с исками ТОО "Оливия" против двух государственных учреждений? – провёл логическую линию адвокат Садыков.
Дальнейшие доводы защитника строились именно на странностях и множественных нестыковках по датам в уголовном деле.
- Любопытная деталь: юрист Кантер-Скрипкина, имеющая большой опыт в данном узком направлении оспаривания в суде итогов сферы государственных закупок, в которых стабильно и постоянно действует её работодатель и ТОО "Оливия", внезапно и вопреки закону дополнила 19 октября исковые требования, попросив суд обязать конкурсную комиссию признать победителем государственных закупок ТОО "Оливия". 22 октября оба гражданских дела с исками ТОО "Оливия" объединил в одно производство судья Майпасов. И только после этого Кантер-Скрипкина обращается к судье Габдуллину, с которым лично знакома с 1999 года, с просьбой об оказании содействия в вынесении положительного судебного решения в пользу ТОО "Оливия", в том числе в апелляционной инстанции, - сказал адвокат, заострив внимание на том, что следствие так и не предоставило суду доказательств, когда именно состоялся первый контакт между подсудимыми, в ходе которого и возник преступный умысел.
Не знал орган следствия, по словам адвоката, и о точной сумме "вознаграждения" до 5 февраля, когда в прослушке разговоров между Кантер-Скрипкиной и Нефёдовым засекли обсуждение конкретного размера. При этом директор ТОО "Оливия" Нефёдов 3 февраля выдаёт юристу 5 млн. тенге а утром 5 февраля Кантер-Скрипкина получает через коллегу ещё 10 тысяч евро наличными. При этом деньги на общую сумму 3 млн тенге и 10 тысяч евро были собственностью самого Нефёдова, что он подтвердил суду, при этом назвав эти деньги представительскими расходами юридическому отделу на семинары и кофе-брейки. Не остался без внимания тот факт, что Нефёдов и Кантер-Скрипкина при этом заявили, что им не причинён никакой материальный ущерб.
- Представительские расходы как тема возникли к моменту допроса директора ТОО "Оливия" Нефёдова. После этого они стали "деликатно" исправляться в допросах Кантер-Скрипкиной, - добавил Садыков, анализируя правильность квалификаций деяния юриста ТОО.
Проанализировав даты контактов и звонков подсудимых, приведённых следствием, адвокат делает следующий вывод:
- Анализ доказывает полное отсутствие в действиях Габдуллина фактов какого-либо склонения им юриста ТОО "Оливия" Кантер-Скрипкиной на дачу взятку себе или любым другим судьям СМЭС либо областного суда. В то же время они объективно подтверждают одно: сама Кантер-Скрипкина проявляла инициативу в поисках Габдуллина, при этом её активность превышала разумные пределы. Наш вывод подтверждается проведённой органом расследования экспертизой. Так, в соответствии с пунктом 5 заключения экспертов №1032, в представленных текстах в речи Кантер-Скрипкиной содержится побуждение Габдуллина оказать помощь в вопросе принятия определённого решения третьим лицом за вознаграждение. Что ещё раз неоспоримо доказывает: так называемые "признательные" показания Кантер-Скрипкиной не могут быть взяты в основу доказательства вины Габдуллина.
Не обошёл вниманием защитник и один любопытный момент, который произошёл в суде:
- Полагаю, все участники процесса были шокированы, когда увидели и услышали нескрываемую радость Кантер-Скрипкиной с той манерой приветствия в судебном заседании 9 июля, которую она выразила лично следователю МУХАМБЕДИНУ: "Мы рады вас видеть!" А также ответ от Мухамбедина: "Взаимно". Выраженная Кантер-Скрипкиной радость от встречи со следователем, который заключил её под стражу, ограничил в правах и ухудшает будущее, привлекая к уголовной ответственности за коррупционное правонарушение, может быть оценена двояко. Первое - насколько надёжен и честен человек, который не просто "топит", а бросает "под танк" своего близкого друга с 1999 года Ержана Габдуллина, которого она желает обвинить в преступлении, которого он не совершал? Второе - выражая нескрываемую неприязнь к своему давнему другу, с которым дружила в течение 21 года(!), в то же время Кантер-Скрипкина ярко демонстрирует свою радость следователю, которого знает с 6 февраля 2021, который ничего хорошего для неё не сделал, но принял меры к ухудшению её правового статуса и положения!
Подробно адвокат разложил нестыковки в моменте с посредником Алтаем КАЛИЕВЫМ, который передавал пакет с деньгами от Кантер-Скрипкиной Габдуллину. При этом посредник вроде и не знал о содержимом пакета, но на видео обыска 5 февраля произносит фразу: "Просто привёз деньги". К тому же защита обнаружила массу нестыковок по времени в протоколах обыска в квартире судьи. А одобрительные слова "красавчик" в адрес Калиева со стороны оперативников адвокат трактует не иначе, как вероятность того, что последний был не случайный человеком, а внедрённым оперативниками:
- Все установленные противоречия дают основания к соответствующей правовой оценке в части их законности и признания недопустимыми в качестве доказательств. С одновременным решением вопроса в отношении свидетеля Калиева об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний.
Дальше адвокат Садыков стал приводить примеры грубых нестыковок в датах официальных документов:
- Постановлением от 28 октября 2020 офицера по ОВД 4 департамента Антикора Кулбаевым назначено проведение СМ-1 в отношении судьи СМЭС Габдуллина. Руководитель четвертого департамента УТЕЕВ подписывает это постановление тоже 28 октября 2020 года. Всё бы ничего, однако удивительно иное. Каким образом это постановление оперативника и его руководителя ещё за два дня до вынесения(!), а именно 26 октября 2020, утверждает заместитель председателя Агентства МАЛАХОВ, а заместитель генерального прокурора КЕНЕНБАЕВ санкционирует постановление офицера Кулбаева за день до вынесения – 27 октября 2020 года? Почему руководители Генпрокуратуры и Антикора опережали действия оперативного сотрудника, утвердив и санкционировав этот документ ещё до издания постановления? Это же невозможно!
Полчаса своего выступления в прениях Садыков перечислял только логические нестыковки в датах на документах, предоставленных суду следствием. При этом неоднократно акцентировал внимание на особом даре предвидения оперативников антикора:
- Как видим, догадки и предположения оперативника Кулбаева служили формальными основаниями для проведения СОРМ по судьям СМЭС, но при этом прямые сведения, полученные в ходе всех этих СОРМ, озвученные самой Кантер-Скрипкиной, не стали основаниями для проведения необходимых и законных СОРМ против её руководителя Нефёдова. О чём это может свидетельствовать?
Привёл адвокат и резонную аналогию с другим резонансным делом в отношении судьи, которое потрясло не только судейский корпус Казахстана:
- В ходе проведения наружного наблюдения и СОРМ не осуществлено спецмероприятий с проникновением в служебный кабинет, квартиру и автомашины Габдуллина, как это было с судьёй Медеуского районного суда Алматы Светланой ЖОЛМАНОВОЙ. Если исходить из ДОП от 30 сентября 2020, который завёл офицер четвертого департамента Кулбаев, то такая необходимость явно напрашивалась. И не только по Габдуллину, но и по его коллегам Токбулатову с Айдархановым. Но видео- и аудиозаписывающие устройства в служебные кабинеты, квартиры и автомобили судей не были установлены. Хотя, если он имел реальные основания к тому, проведение такого СОРМ, безусловно, было бы обоснованным и законным. Однако этого не было сделано. Почему?
Завершая выступление в прениях, адвокат Садыков кратко резюмировал 13 основных доводов в пользу невиновности своего подзащитного, после чего сообщил суду:
- Полагаю, что при выявленных грубых процессуальных нарушениях нам удалось убедить суд в необоснованности и незаконности привлечения Габдуллина к уголовной ответственности по ст.ст.28 ч.4-367 ч.2, ст.190 ч.3 п.п. 1 и 2 УК. Более того, при наличии сомнительных и незаконных доказательств стороны обвинения безусловно действуют принципы уголовного судопроизводства, прямо указанные в ст.77 Конституции, ст.19 УПК о презумпции невиновности. Это, в свою очередь, влечёт лишь одно правовое последствие – полное оправдание Габдуллина.
В коротких репликах после завершения прений прокурор возмутился нескольким моментам в речи адвоката Садыкова:
- Нет доказательств, что Калиев - внедрённый сотрудник. В деле нет никаких документов, которые бы свидетельствовали об этом. В части давления на обвиняемого – следователь в судебном заседании пояснил, что никакого давления не оказывал. Если резюмировать выступление защиты по части давления, получается, подсудимая и свидетели оговаривают Габдуллина, следователь, я и работники изолятора оказывают давление на него. Признательные показания Габдуллина органам обвинения были не нужны, так как иных доказательств его вины в предъявленным обвинениях было собрано предостаточно органом уголовного преследования.
После реплик судья Саян АККОЖИН предложил подсудимым выступить с последним словом.
- Вину полностью признаю. Прошу не судить строго, - коротко сказала подсудимая Кантер-Скрипкина.
Подсудимый Габдуллин отказался выступить с последним словом в пятницу. Попросил время для подготовки, также попросил перенести заседание. К тому же, до этого момента с ним пожелал встретиться его адвокат.
Судья Аккожин отложил заседание на понедельник. После выступления с последним словом подсудимого Габдуллина суд удалится в совещательную комнату. Приговор по уголовному делу, скорее всего, будет оглашён уже на следующей неделе.
Фото: Ratel.kz/Сергей Перхальский.
