Милосердие, филантропия у нас - разовая акция. И чаще всего – пиар-акция
Два месяца по просьбе продюсера мы с Владимиром Тюлькиным собирали материал для фильма о детях-инвалидах. Детский центр в Алматы нас поразил: прекрасно оборудованное здание, грамотные, терпеливые специалисты, замечательные условия! Самое удивительное - частный. Тюлькин ахает: есть же такие волшебники милосердия в стране! У меня мелькает догадка, продюсер ее подтверждает: да, в семье того, кто построил и содержит центр, ребенок родился тоже с ДЦП... (Фильм задумывался как попытка обратить внимание общества на проблемы детей с ограниченными возможностями. По неведомым для нас причинам он так и застрял на стадии пре-продакшн. Впрочем, речь не об этом – А.Б.)
Другой пример. Снимала сама заказной фильм об одном олигархе. Скажу прямо: он на самом деле мне нравится! Среди прочего выяснилось: финансирует детский дом. Уговорила его туда поехать. Позже директор сказала: дом содержит, ни в одной просьбе ни разу не отказал, но сам никогда сюда прежде не приезжал. Малыши давали концерт. Глаза у него с той минуты, как зашел в детский дом, и так были на мокром месте, а когда запели песню про отца - и вовсе заплакал. Отворачиваясь от камеры, сказал: потому и не хотел сюда приезжать, сам рано отца потерял…
Еще из того же ряда. Несколько лет назад ходила в один частный образовательный фонд просить, чтобы помогли бедному и способному студенту. Отказали. Пояснили: да, стараются помочь талантливым. И только - самым обездоленным. Сотрудница фонда говорит: тяжелее всего дается именно этот выбор - из нищих и сирых. Рассказала несколько историй. К примеру, на Мангышлаке есть заброшенные села. В советские времена туда летали только «кукурузники» – иначе не добраться. Сейчас люди оказались предоставлены сами себе. Дана говорит:
- Представьте заброшенный аул в песках. Никаких примет цивилизации. Жители ведут полуголодное существование. Деться им некуда и не на что. Чтобы спасти своих детей, они от них официально отказались. Так прямо и написали, когда к ним однажды прилетели на вертолете чиновники: просим забрать у нас детей, добровольно отказываемся от родительских прав, поскольку не в состоянии прокормить и дать образование.
Ребят и забрали в детдом. Фонд помог одному из таких отказных детей получить высшее образование. Возможности не безграничны – конкретно помогли нескольким десяткам ребят в стране. Фонд, кстати, организовали после гибели одного из членов семьи учредителя….
Другой пример. Подруга, серьезный ученый, исследователь традиционной казахской культуры в прошлом году 
издала книгу. Тоже в рамках благотворительного проекта. Гонорар получила в виде авторских экземпляров. На презентации была госпожа N, которую моя подруга благодарила за выпуск своего фундаментального труда. На самом деле было за что: четыре года отправляла заявку в Минкульт в надежде получить грант на издание, потом махнула рукой и стала размещать свои статьи в Интернете. Через Фейсбук ее и нашла будущая издательница. На пресс-конференции спонсорша чистосердечно сообщила: мои дети учатся в Лондоне, они стали задаваться вопросами, что значит быть казахами, и что мы, собственно, как нация привнесли в мир. Хотелось помочь им в познании собственных корней, стала искать книги, статьи, нашла в интернете статьи Z., которые были созвучны моему настрою, и решила помочь издать ее книгу.
Моей подруге повезло с богатыми мамами - сейчас другая спонсирует выпуск ее детской книги. Надеюсь, в этот раз помимо книг ей заплатят еще и реальные деньги. Я искренне радуюсь таким поворотам в биографии знакомых - это же благо для общества и государства. Но вот какой червь сомнения меня точит: во всех этих примерах богачи начали творить добро как-то вынужденно, что ли... Или, как сурово заметил мой верующий коллега, делают оттого, что им Бог указывает - и, как выясняется, указывает порой ужасающим образом....
И еще вопрос. А вот когда их собственные дети вырастут, личные печальные воспоминания рассеются, горестные моменты жизни пройдут, порыв души забудется, тогда они закроют свои благотворительные проекты и фонды? Или как?
Вот была такая арт-галерея по совместительству с центром продажи машин. Хорошие проходили там выставки. Жена известного бизнесмена их открывала, и сам он поддерживал художников: много картин купил. А потом, видимо, страсть прошла. Галерея закрылась. Из местных художников повезло только скульптору Казаряну – его монументальные работы стали украшением торговых центров, курируемых именитым бизнесменом. Логика понятна: любовь к искусству нерентабельна. А галерея - это непрофильный бизнес. И вообще не бизнес. ..
Милосердие, филантропия у нас - разовая акция. И чаще всего – пиар-акция. Исключения лишь подтверждают правило. Помощь слабым – прерогатива государства, а не жалкой кучки богачей, которых и так одолевают просьбами все подряд. Построишь водопровод в селе, потом ходоки оттуда просят дорогу проложить и газ еще провести. Куда приятнее выкупить старинную японскую коллекцию и заслужить признание чужой страны, чем встречаться с родными скандальными оборванцами с вечным потребительским настроем.
Весьма состоятельные люди с экранов телевизоров и со страниц газет говорят: надо принимать закон о меценатстве и благотворительности,чтобы бизнесу было выгодно вкладываться в социальные и культурные проекты. Кто против? У кого деньги, у того и власть - так примите эти законы! Кто мешает? Уж точно не народ. И дело, по большому счету, ведь не в законе. Просто школа богатства в стране пока только начальная. Гложет предчувстие, что она таковой и останется... Самые успешные выпускники - те, кто из денег делают деньги и снова деньги. Именно они – пример для подражания. Идеал. Другие есть примеры? Чтобы они появились - надо продолжить образование. А зачем? Деньги стали смыслом и целью жизни для поколения next.
Глава крупной компании, к которому я через знакомых напросилась на прием с предложением снимать документальный сериал (хотела таким образом пристроить своих выпускников), спросил: а зачем мне на это тратить деньги? Заработаю копейки (я пыталась уверить, что потом фильмы можем предложить на западное телевидение). Я же бизнесмен - трачу свои личные деньги. Какая мне в том выгода? Я раасказала ему про финансового гения Альбера Вилара: вбухал миллионы долларов в музыку и за это имеет собственное кресло №101 в нью-йоркской опере «Метрополитен» (вычитала у Александра Гениса). Собеседник усмехнулся: в Америке нет министерства культуры, а у нас – есть, вам туда прямая дорога, государство просто обязано поддерживать просвещенческие проекты. С тем - вернее, ни с чем - от него и ушла...
А ведь был и в нашей недавней истории свой Нобель Востока - Маман би. Жил здесь же, в Семиречье. Открыл школу, в которую принимали детей со всей округи. Среди них было немало сирот. Их обучали учителя, которые проходили конкурс: многие специально приезжали в аул Карагаш, чтобы получить это место: жалованье было высоким. Ученики и учителя были на полном пансионе. Школа содержалась на личные средства Мамана и троих его сыновей. Школа, кстати говоря, сначала была начальной, двухгодичной. Затем –четырехгодичной. Потом стала восьмиклассной. Дух просветительства, который царил в «Мамании», передался всем ее выпускникам. Многие из них по ходатайству Есенкула Маманова были направлены на учебу в Уфу, Оренбург, Троицк. В их числе - Мухамеджан Тынышпаев, Билял Сулеев, Жумахан Кудерин, Ильяс Жансугуров. Список можно продолжить. Все имена – известны. Это люди, которые составили честь и славу народа. Спрашивается, зачем всё это надо было бию Маману? Какую выгоду он преследовал? Он просто хотел, чтобы казахи стали просвещенным народом. Не только его дети. Практически весь род Мамана, а заодно и учителей - 80 человек из аула Карагаш - в начале тридцатых годов прошлого века сослали в Сибирь. Многие умерли в дороге. Маман би был по-настоящему богатым человеком. Его история – как вызов и укор потомкам...
