Путь к успеху алматинской художницы Анар Абжановой начался с того, что ей надо было вытащить с того света самого родного человека
На снимке: Анар Абжанова.
* Плохая ученица
* Я не позволю тебе умереть!
* Формула любви
Плохая ученица
Сегодня на счету потерявшей в раннем детстве слух красавицы-художницы более 20 выставок. Солидный для ее 30 лет список престижных побед займет целую страницу. Гран-при специальной премии «Золотой орел» международного конкурса Factors of Visual Art (Нью-Йорк), серебряная медаль международной выставки художников ParaArt Tokyo (Япония), итальянская премия Сандро Боттичелли, первое место на международной выставке-конкурсе «Российская неделя искусства» в Москве, Государственная стипендия Президента Казахстана в области культуры…
Анар считает, что если бы не мама, которая сумела вовремя распознать в ней талант художника, ее жизнь сложилась бы совсем по-другому. Она была бы, по ее словам, серой, малоинтересной, похожей на выцветший ситец.
- Выбор профессии для слабослышащих людей в нашей стране очень ограничен: швеи, парикмахеры, обувщики – и, кажется, все, - говорит Анар. - И я бы тоже, если бы не мама, в лучшем случае открыла бы свое ателье по пошиву одежды.
Неизменный «сюжет» из нашей жизни – отец Анар оставил семью, как только узнал, что у дочери проблемы со здоровьем. Зато мама – пример для всех матерей.
Особенно для тех, кто сталкивается с инвалидностью детей. Чтобы дать дочери полноценное воспитание и образование, преподаватель физики Базаркуль АБЖАНОВА ушла из архитектурного института воспитателем в детский сад, да так и осталась там.
- В Алма-Ату мы приехали из Шымкента в середине 80-х, - говорит Базаркуль Ратовна. - Снимали комнатку в частном доме. Холодно, сыро, дочка часто простужалась. Видимо, бесконечные уколы антибиотиками и дали осложнение на слух.
Страсть к рисованию у Анар проявилась, когда ей было всего три года. Все началось с того, что, вытащив однажды из материнской сумочки карандаш для бровей, она изрисовала стены в доме, за что была отругана и отшлепана. Однако наказание ее не остановило, просто теперь Анар рисовала на любом попавшемся в руки клочке бумаги. Пока еще даже не подозревая о таланте дочери, а желая лишь сберечь стены, мать стала покупать ей карандаши и альбомы.
Как и положено, в семь лет девочка пошла в школу - единственную в Алматы для слабослышащих и глухих, где ее научили общаться с внешним миром не только языком жестов, взглядов и пауз, но и говорить, считывая речь по губам.
- Я была плохой ученицей, - признается Анар. - Вместо того, чтобы следить за губами учителя, на уроках я самозабвенно рисовала. Меня ругали, но я ничего не могла с собой поделать – рука тянулась к карандашу. И однажды мама повела меня в студию к глухонемому художнику Алексею Уткину. С деньгами в те годы у нас было очень трудно, но ее это не остановило. А Алексей скоро и сам, как и моя мама, поверил в меня и стал обучать бесплатно.
Ей было всего 12 лет, когда она продала первую свою картину.
- Рисованная акварелью картина «Свечи» была грустной, но клиенту она понравилась, он ее купил за баснословные для тех лет деньги - 12 тысяч тенге! Мама, привыкшая яростно торговалась на базаре за каждый пучок зелени, была в тот день счастлива. И с того времени я потихоньку стала превращаться в кормилицу.
Я не позволю тебе умереть!
Жизнь их маленькой семьи только-только начала налаживаться, когда в нее пришла беда. Однажды, когда Базаркуль Ратовна вела свою детсадовскую группу по длинному коридору, неожиданно оторвалась плита с бетонного перекрытия потолка. Детей воспитательница успела оттолкнуть, а сама осталась под ней. Множество операций, потеря речи и памяти (целый год не узнавала даже дочь) – никто и не думал, что она выживет. Мать уверена, что это дочь вернула ее к жизни.
- Пока я лежала в беспамятстве, Анар, оказывается, каждый день оставляла под моей подушкой письмо. Так она пыталась достучаться до меня. И молилась, молилась, молилась. Мои родственники с тех пор называют ее «девочкой, не разрешившей своей маме умереть».
- Я тогда дала себе слово - стать известной художницей, чтобы сделать маму счастливой, - добавляет дочь. – Вот так я настраивала себя на успех.
После окончания спецшколы для слабослышащих девушка поступила в художественный колледж при Казахской академии искусств.
- У нас не хотели принимать документы, - продолжает Базаркуль Ратовна. – Когда я предложила дочке пойти в колледж сервиса, куда принимают с таким недугом, как у нее, она заплакала. Говорят, матери в таких случаях способны пробить любую стену. И я тоже, набравшись решимости, зашла к ректору академии. Он засомневался – потянет ли фактически глухая студентка программу? Но когда я показала ему работы дочери, все же решился допустить Анар к вступительным экзаменам.
Все экзамены по спецпредметам (а их было три) Анар сдала на пятерки. Оставался последний экзамен – самый трудный: диктант. Причем на общих основаниях с другими детьми.
- Какой бы целеустремленной ни была моя дочь, я засомневалась в ней, - вспоминает мама художницы. - Хотела даже нанять сурдопереводчика, но Анар отказалась. Села за первую парту и, считывая текст по губам экзаменатора, получила четверку и оказалась в числе трех счастливчиков, ставших студентами художественного колледжа. Но администрация все же подстраховалась: с меня взяли заявление, что если дочь не потянет общую для всех программу, то не буду возражать, если ей вернут документы. Анар, узнав об этом, не выходила из библиотек. Все экзамены сдавала на пятерки. После окончания колледжа поступила в академию, потом – в магистратуру. Побывала со своими работами в Италии, Испании, Москве, Японии, Америке, Китае… При этом, самостоятельно изучив английский язык, везде ездила одна. Мне, отпуская своего единственного ребенка в дальнюю дорогу, оставалось лишь молиться.
Формула любви
Когда об Анар заговорили СМИ, ее стал разыскивать отец.
- Позвонил, сказал, что хочет встретиться с дочерью, - рассказывает Базаркуль Ратовна. – У меня давно уже нет обид на него, каждый из нас живет своей жизнью. Но здесь я сказала, что последнее слово за Анар: как она решит, так и будет. А дочь не захотела видеться с ним.
- Теперь я уже не против встречи с отцом и двумя своими сводными братьями, - говорит Анар. - Но тогда, пять лет назад, я была той еще максималисткой. Тем более что мама в те дни очень болела.
Анар признается, что стала смотреть на мир совсем по-другому, когда сама стала счастливой женой и матерью.
Тимур ИСРАИЛОВ, ее муж и отец их маленькой дочери, – сурдопереводчик на одном из казахстанских телеканалов и куратор двух спецгрупп для глухонемых и слабослышащих подростков в Алматинском колледже сервиса.
- Я сам родился в семье, где оба родителя глухие, - рассказывает он. - Моя мама, Райхан Галымжановна ИСРАИЛОВА, – выпускница Ленинградского института культуры, очень известный в Казахстане человек, долгое время работала методистом в Казахском обществе глухих. Потом лет 15-20 была директором этого общества. То, что мы, четверо ее сыновей, выросли свободными, уверенными, незакомплексованными в себе людьми, - ее заслуга. Мама нам с детства внушала: не вздумайте смотреть на того, кто без слуха, свысока, лучше помогите, чем можете. И мы росли как обычные пацаны, не особо выделяясь из толпы. Старший, Хамат, самый драчливый и задиристый среди нас, вырос у бабушки с дедушкой. Со вторым братом Хасаном (мы погодки – он 1979 года, я – годом младше) в детстве и юности были не разлей вода, и профессию тоже выбрали одну: оба сурдопереводчики. Сакен, младший, самый быстрый среди нас, раньше всех женился, и теперь он – отец двоих детей.
С Анар Тимур встретился в Казахском обществе глухих, случайно забежав к матери.
- Красивая, скромная, с кроткой улыбкой. Перед ней не устоял бы, наверное, любой на моем месте, - вспоминает он первую встречу. - Чутье на людей у меня от родителей: глухонемые – очень хорошие психологи, они видят людей насквозь. Я еще и не знал, свободна ли она, но для себя уже решил: эта девушка будет моей женой. Это и есть, наверное, то, что люди называют любовью с первого взгляда.
Когда мы поженились, Анар еще доучивалась в академии искусств на факультете станковой живописи, потом поступила в аспирантуру. Наша дочь родилась 20 августа 2015 года, через четыре года после свадьбы, когда все красные дипломы ее мамой были уже получены. Жизнь показала, что я не ошибся в Анар. Очень честная, светлая, порядочная, ни одного косого взгляда в сторону моих родственников. Серьезным испытанием для нас с ней стала тяжелая болезнь моей мамы. Она умерла два года назад, и последние ее дни скрасила Анар, ее любимица...
Фото: из архива Анар Абжановой
