Интервью с руководителем экологического общества "Зелёное спасение" Сергеем Куратовым
Недавно на заседании Совета по привлечению инвестиций был одобрен проект по строительству водовода с каскадом гидроэлектростанций на реке Угам в Туркестанской области. Ряд экологических организаций выступают с критикой этих планов. Ratel.kz побеседовал об этом с руководителем Экологического общества "Зеленое спасение" Сергеем КУРАТОВЫМ.
- Сергей Георгиевич, что не так с историей вокруг планов строительства водохозяйственных объектов на Угаме?
- То, что они будут расположены на территории нацпарка. В 2016 году Сайрам-Угамский национальный природный парк был включен в список объектов Всемирного природного наследия ЮНЕСКО как часть трансграничного объекта Западный Тянь-Шань, в который включены охраняемые территории Казахстана, Кыргызстана и Узбекистана. Это вселяло оптимизм.
Но примерно в 2021 году появилась идея, построить на территории природного парка каскад ГЭС и водовод для энергообеспечения и водоснабжения жителей региона. Невольно возникает серьезный вопрос: а за пять лет до этого, когда рассматривалась заявка на включение объекта в список ЮНЕСКО, эти потребности не были известны? Как же наши уполномоченные ведомства планируют? Правая рука не знает, что делает левая? Тем более, что речь идет о трансграничном объекте, изменение которого затронет интересы соседних стран.
- Когда вы говорите о трансграничных водотоках, вы имеете ввиду то, что исток реки Угам находится в Казахстане?
- Да. Угам проходит по Сайрам-Угамскому национальному парку, пересекает границу с Узбекистаном и впадет в реку Чирчик.
Ряд специалистов и общественных организаций, международная коалиция "Реки без границ", наша организация поднимают вопрос о недопустимости строительства таких объектов на территории нацпарка. Об этой ситуации были поставлены в известность Международный союз охраны природы и Центр всемирного наследия. Их эксперты приезжали в Казахстан. Пока официальная оценка не озвучена, но отношение экспертов к планам строительства скорее негативное.
Приходится, к сожалению, вновь и вновь напоминать, что, в соответствии с конституцией Казахстана международные договоры имеют приоритет перед национальными законами. Я уж не говорю о том, что это очень важные конвенции, к соблюдению которых в мире относятся очень серьезно. И хочу напомнить, что Казахстан с 2023 включен в состав Комитета всемирного наследия!
То, как развиваются события в Сайрам-Угамском нацпарке, объясняется рядом причин, которые существуют уже многие годы. Это отсутствие экологической политики государства, нет ясного представления о том, каким образом нужно сохранять и использовать особо охраняемые природные территории. Нет понимания того, что они являются стратегическим ресурсом государства.
В нашем законодательстве таковыми считаются промышленные и инфраструктурные объекты, но не источники воды, не ледники, не леса, не особо охраняемые природные территории. Хотя именно они обеспечивают население ресурсами, без которых не то что развитие, а жизнь невозможна. Сейчас, в условиях глобального экологического кризиса это стало особенно очевидным. Особо охраняемые природные территории, это именно тот ресурс и инструмент, который может помочь смягчить климатические изменения. И в качестве источников пресной воды, которые особенно важны на юге и юго-востоке Казахстана, и как хранилища биоразнообразия, которое необходимо для устойчивого развития сельского хозяйства, для лесоразведения и поглощения избыточных объемов углекислого газа. Вопрос о стратегическом значении водных ресурсов еще в 2013 году поднимался президентом Казахстана, но так и повис в воздухе.
- Если ваши оппоненты возразят, что будут реализовывать проекты в Сайрам-Угамском нацпарке с самым высоким уровнем контроля, с минимальным ущербом для окружающей среды?
- Они именно так и говорят. Но, во-первых, не бывает строительных, индустриальных проектов, тем более масштабных, которые бы не влияли негативно на окружающую среду.
На фото: как изменила рельеф местности Мойнакская ГЭС на реке Чарын.
Во-вторых, согласно нормам тех конвенций, которые были ратифицированы Республикой Казахстан, такая деятельность в принципе запрещена. Подобная деятельность противоречит и национальным законам. Соответственно, запускать подобные проекты можно только или в обход законодательства, или изменяя законы и подгоняя их под требования бизнеса.
Вот яркий пример из истории того же Сайрам-Угамского национального парка. В парке создали горнолыжный курорт. И чтобы его построить, из заповедной зоны парка, в которой запрещена любая деятельность за исключением регулируемого экологического туризма, изъяли двести шестьдесят гектаров и включили в зону ограниченной хозяйственной деятельности. Мы в шутку называем ее "зоной неограниченной хозяйственной деятельности". А чтобы общая площадь заповедной зоны не изменилась, двести шестьдесят гектаров из зоны ограниченной хозяйственной деятельности перевели в зону заповедного режима.
Это равносильно тому, как если бы музейные экспонаты перенесли в конюшню, а лошадей перевели в здание, специально созданное для музея.
Все это демонстрирует явную тенденцию к смягчению нашего природоохранного законодательства. Самое печальное, что это происходит на фоне признания официальными органами факта, что в стране идет "серьезное ухудшение состояния природных ресурсов и окружающей среды по всем наиболее важным экологическим показателям".
Приведу еще несколько примеров.
Природоохранные территории не включены в Приложение 1 к Экологическому кодексу. Это перечень видов намечаемой деятельности и объектов, для которых проведение оценки воздействия на окружающую среду является обязательным. И это несмотря на то, что международная конвенция об оценке воздействия в трансграничном контексте прямо требует этого.
Далее – в казахстанском законодательстве отсутствует такое понятие, как особо охраняемые природные территории международного значения. Это тем более странно, что понятие "памятники международного значения" имеется в законе об охране памятников.
Наконец, в "Страновом докладе о климате и развитии", подготовленном Группой Всемирного банка в 2022 году, отмечено, что "положения Экологического кодекса сформулированы туманно и могут широко интерпретироваться министерствами и ведомствами, а у МЭГПР РК нет достаточных полномочий, ресурсов и потенциала для формирования и координации реализации мер политики и бюджетов".
- Есть у экологической общественности какие-то способы, инструменты влиять на эти процессы?
- Инструменты есть, но работают они очень плохо. Судебная практика "Зеленого спасения" показывает, что выиграть дело сложно, но еще сложнее добиться выполнения решения суда. Это говорит о том, что доступ к правосудию в нашей стране, мягко говоря, не отвечает нормам Орхусской конвенции.
К сожалению, ситуация, видимо, будет только ухудшаться. Особенно хорошо это видно на примере Алматы. Город наступает на земли национального парка, смог все плотнее накрывает город и нацпарк, качество водных и рекреационных ресурсов снижается. Согласно последним официальным данным в городе нет ни одного водного объекта с качеством воды первого класса. То есть такой, которую можно использовать для любых целей без всякой очистки.
Это при том, что буквально рядом с Алматы лежат ледники, которые совсем недавно снабжали горожан высококачественной водой водохранилище на реке Чарын в Алматинской области Казахстана.
Фото: © time.kz/Сергей Александров, Наталии Медведевой и экологического общества "Зеленое спасение".
ПОДЕЛИТЬСЯ СВОИМ МНЕНИЕМ И ОБСУДИТЬ СТАТЬЮ ВЫ МОЖЕТЕ НА НАШЕМ КАНАЛЕ В TELEGRAM!
