Внук художника Абылхана Кастеева о том, что бы он хотел спросить у своего великого деда
На снимке: художник Даурен Кастеев.
Даурен КАСТЕЕВ, внук Абылхана КАСТЕЕВА, член Союза художников Казахстана, несмотря на то, что большую часть своей деятельности посвятил книжной иллюстрации, уже успел заявить о себе как вполне успешный серьезный художник-живописец. Об этом говорит его участие в разных выставках и конкурсах: особо успешные работы отмечены дипломами и наградами.
- Я хотела вас сразу спросить, насколько для вас тяжело – было раньше и есть сейчас - постоянное сравнение с вашим выдающимся предком? Некоторые даже скрывают свое родство…
- Зачем мне скрывать фамилию деда? Я, наоборот, горжусь этим. Да, это непросто, это, конечно, налагает большую ответственность - перед собой, перед обществом, перед будущим поколением. Кстати, вот вспомнил один забавный случай. Будучи в четвертом классе, я поступал в республиканский художественный колледж. В итоге не прошел по баллам: по рисунку получил пять с плюсом, а вот живопись запорол. Видимо, насмотрелся тогда «Звездных войн» и был в таком восторге, что на экзамене по свободной композиции вместо природы - того, что мне было близко и хорошо удавалось - я изобразил Марс и огромную космическую змею. Я бы сейчас на месте приемной комиссии тоже, наверное, такое не пропустил. После экзамена нас всех собрали в актовом зале, и комиссия объявила, что они настолько объективные, что, представьте себе, даже внука Абылхана Кастеева не приняли. Помню тогда, известный художник и преподаватель Сергей МАСЛОВ, принимавший у меня экзамен по рисунку, заступился за меня. И, слава богу, потом меня всё-таки приняли.
- Вам, пацану, наверное, очень обидно было такое слышать. Не отбило желание рисовать?
- Конечно, тогда было обидно! Мама особенно переживала из-за этого. Но у меня даже близко не было мыслей бросить рисовать.
- А почему вы решили стать художником? Потому что атмосфера в доме была такая творческая?
- Я ничего не решал, просто нравилось «чиркать» карандашом и мазать кисточкой. Атмосфера, конечно, тоже влияла. С детства я помню, как каждое воскресенье все дети и внуки гостили у апашки дома, и я в том числе, как с восхищением смотрел на картины деда, изучал, восторгался! Это, конечно, помогло моему осознанию и пониманию его творческого наследия. Я помню, однажды Гульназия-тате (дочь Абылхана Кастеева) принесла к апашке домой серию графических работ своего мужа художника Агимсалы ДУЗЕЛЬХАНОВА на сакскую тему (а это, заметьте, были советские годы, когда темы национального самосознания и национальной самоидентификации не приветствовались), это меня очень впечатлило. И потом, я помню, нам с братом Саураном с детства говорили: «Ваш дед Великий художник, вы должны гордиться этим и стараться соответствовать!». А отец мне, шутя, говорил: «Даурен, не становись художником, будь бизнесменом! Иначе не прокормишься!». Просто это были 90-е годы. Хотя с детства помню, когда я приносил отцу показать свои работы, он меня учил и наставлял: «Не бери открытый зеленый, и пойми: каждый цвет имеет тысячу цветов!». Почему-то эти фразы мне очень хорошо запомнились.
- А что вы подумали насчет бизнеса?
- А какой смысл? Все равно стартового капитала не было, да и художник я.
- Получается, у потомков основоположника изобразительного искусства не было средств?
- Конечно, когда дедушка был жив, в хлебе насущном не нуждались, но и не шиковали. И особняка крутого не было. Дедушка вообще в этом плане был очень скромным человеком, он ничего не просил. Единственное, каркасно-камышитовый дом ему построили, заслужил все-таки. Хотя должны были построить дом из кирпичей, но подрядчик кирпичи забрал, он из них себе дом построил. Квартиры, какие-то блага надо было ходить, выбивать. А дедушке это было не свойственно.
- Когда ваши родители заметили, что вам передался талант?
- В детстве же все рисуют. Но у меня в этом плане была какая-то одержимость. Помню, как-то лет в пять очень хотел нарисовать маму. Она была филолог, у нее на столе всегда была кипа бумаг. Я помню, рисую весь день, а мне все не нравится и не нравится. Уже и злиться стал на себя, с досадой сомну рисунок и бросаю его в угол. В итоге к вечеру там набралась приличная горка бумаги. И вот, наконец, у меня получилось, и я гордый и довольный показываю рисунок маме. Она улыбается и хвалит меня. Этот момент я хорошо запомнил.
- Есть ощущение, что состоялись как художник?
Ощущения – вещи иллюзорные. В отличие от понимания или осознания. Мне кажется, если у художника появилось ощущение, что он гений и состоялся как художник в полной мере, ему можно смело начать заниматься чем-то другим. Можно так же всю жизнь идти к истинному пониманию, кто такой Художник, задаваться вопросом, какова его роль и социальная ответственность в контексте современного мира. А можно просто с большим удовольствием писать из окна своей мастерской цветущую яблоню. И то, и другое, по сути, верно и ведет к созиданию и пониманию этого мира. Образно говоря, может быть, я тот художник, который просто пишет яблоню.
В большей степени я долго занимался книжной иллюстрацией. А если говорить о монументальных больших полотнах, то этим я занимаюсь последние несколько лет. Я чувствую, что в этом направлении есть к чему стремиться и чему учиться. Сейчас такой период, когда хочется узнавать что-то новое, интересное, как у наших художников, так и у зарубежных. Главное для художника - чтобы была возможность, не бедствуя, работать и творчески расти.
- Вы молодой художник, но беретесь за суперсложные темы. Я о триптихе «Годы великого бедствия». Не каждый признанный художник решится замахнуться на такую тему. Это один из тяжелых моментов в истории Казахстана.
- Да, это действительно был большой вызов. Год я жил этой работой. Выбирал тему, композицию, работал над эскизами. Часто переделывал. По каким-то историческим вопросам консультировался с нашим известным художником Ералы ОСПАНОВЫМ. Примерно 5-6 месяцев я писал триптих.
- Но все усилия были не зря. Эту работу ведь отметили?
- Да, я занял первое место на республиканском конкурсе «Бабалар аңсаған тәуелсіздік» – «Независимость, завещанная предками». Этот конкурс был инициирован музеем им. А. Кастеева. Конечно, я очень горд, что занял первое место, что эту работу оценили. Для меня – это моя внутренняя личная победа. Это дает веру в себя. А для художника это важно.
- Ваши работы очень яркие, заметные, авторские. Как вы искали свою манеру письма?
- Я до сих пор ищу.
- А в этом плане на вас работы деда повлияли?
- Конечно, это же все изнутри идет, это в крови. Когда в Жаркенте отмечали 90-летие Абылхана Кастеева, там установили триста юрт. Нас с братом это так восхитило, что мы сразу принялись писать этюд акварелью. По возращении домой я написал этот вариант работы маслом. Мне было тогда лет 14-15. Через какое-то время пришли друзья родителей, они увидели эту работу, почему-то лежащую на полу веранды (видимо, упала под порывом ветра), и с таким удивлением и возмущением спросили мою маму: «Резеда, почему у вас работы дедушки валяются? Что это такое? Что за отношение?». Мама рассмеялась и объяснила им: «Да это Даурен рисовал!». Всех позабавила это путаница, а я был горд.
- В ноябре этого года вы стали лауреатом Open Eurasia-2017 в категории «Иллюстрация», чем привлекли к себе внимание. Для многих было новостью узнать, что у Абылхана Кастеева есть талантливый внук-художник. Не получается ли та же история, когда мы признаем свои таланты, только когда их заметят за рубежом?
- Да, это было здорово - съездить и поучаствовать в международном конкурсе в Стокгольме, а также познакомить со своим творчеством в Лондоне.
Что касается вашего вопроса: в моём случае меня заметили на родине, когда я принял участие в художественном конкурсе «Эпос Казахстана» в 2012 году. Моя работа «Анракайская битва» была отмечена дипломом и вошла в десятку лучших работ. И мне приятно, что ее взяли в коллекцию музея им. А. Кастеева. Это был такой мощный толчок для меня. Но мне еще работать и работать. Что касается тенденции непризнания талантов у себя на родине, это, конечно, неприятно. Стоит задуматься, что надо ценить таланты здесь и сейчас, а не ждать, пока человек покажет себя где-то за рубежом. Кстати, у нас есть художники, которые достаточно успешны и известны в Европе, но здесь их не знают, их не продвигают. К сожалению, есть и такой опыт.
- Я знаю, вы не застали своего деда при жизни. Что бы вы спросили, если бы была такая возможность?
- Было бы интересно увидеть, как он сам работал, хотелось бы узнать его мнение, получить его совет. Да и вообще, хотелось бы просто с ним пообщаться, узнать его лучше, как человека. Родители в детстве очень много о нем рассказывали. Настолько много, что когда я был ребенком, мне казалось, что он несколько раз приходил ко мне во сне…
