Почему новый фильм знаменитого режиссера Ардака Амиркулова вызвал неоднозначную реакцию?
В Алматы прошла премьера фильма «В безмолвии» («In silence») Ардака АМИРКУЛОВА. По мнению одного из алматинских кинокритиков, после этой картины «как-то нужно донести старшему поколению режиссеров, что кончилась эпоха «Новой волны».
Поскольку «по своему содержанию и настроению фильм больше похож на дипломную работу рефлексирующего по искусству студента КазНАИ им. Т. Жургенова».
Шок!
Ардак Амиркулов снимает не так часто, но все снятое им, как правило, становится событием: одни его ругают, другие – хвалят. Вот и последняя его лента тоже вызвала неоднозначную реакцию.
Кого-то из зрителей фильм заставил плакать, другие признались, что эта глубоко философская лента изменила их отношение к жизни.
Кинокритики тоже по-разному отозвались о картине.
- Давно у нас не было такого серьезного, интеллектуального кино, где поднимались бы философские вопросы, - заявила Гульнара АБИКЕЕВА, один из самых уважаемых знатоков кино. - Не сразу входишь в ткань картины, не сразу принимаешь ее медленный ритм, но это медитативное вхождение необходимо, ведь перед нами не гламур для подростков, а взрослое кино, запоминающееся кадрами, поэтическими образами и глубокими мыслями.
Ее более молодой коллега кинокритик Карим КАДЫРБАЕВ назвал картину «В безмолвии» образцовой работой, «по которой можно изучать среднеазиатский арт-хаус в худшем из его проявлений». Досталось и предыдущим картинам режиссера. По словам кинокритика, довольно сложно представить, что фильм «В безмолвии» был снят мэтром отечественного кинематографа Ардаком Амиркуловым – «автором таких тяжеловесных работ, как «Гибель Отрара», «Абай» или «Прощай, Гульсары».
Любая точка зрения, в том числе и эта, имеет право на существование, и все же хочется напомнить, что снятая в 1991 году студентом 4 курса ВГИКа Ардаком Амиркуловым историческая драма «Гибель Отрара» первой из казахских картин номинировалась на американский «Оскар». Когда фильм спустя 11 лет по рекомендации Мартина СКОРСЕЗЕ демонстрировался в Нью-Йорке, то известный американский киновед и сценарист, директор Нью-Йоркского кинофестиваля Кент ДЖОНС ощущение от просмотра назвал шоковым:
«Может быть, это звучит банально, но я буквально не мог поверить своим глазам, - написал он в своей рецензии в редактируемом им журнале «Комментарий к фильмам». - Передо мной было кино, которое сразу же возбуждало фантазию, которое визуально было сделано потрясающе и, погружая в атмосферу на экране, давало почти что мистический по силе и ясности ощущений опыт. Я бы даже назвал этот опыт – галлюциногенным, имея в виду то, что фактически в фильме историческое время само является галлюцинацией, в совершенстве воссозданной реальностью.
Почти каждый кадр фильма с потрясающей четкостью врезается в память. Однако есть эпизоды, которые особенно мне запомнились и продолжают всплывать в моей памяти с того момента, как я первый раз увидел фильм. Один из них - это потрясающий эпизод в библиотеке Отрара, которая запечатывается навеки вместе с хранителем, для того, чтобы явиться свидетелем для будущих поколений о той цивилизации, которая была здесь когда-то. Я не знаю подобного более яркого и экспрессивного выражения человеческой жертвенности и осознания предопределенности ни в литературе, ни в кино»
Просмотр в Нью-Йорке, как вспоминает Кент Джонс, обошелся не без курьезов. После окончания сеанса одна довольно жизнерадостная женщина задала присутствовавшим в зале авторам сценария «Гибели Отрара» Алексею ГЕРМАНУ и Светлане КАРМАЛИТЕ вопрос: «Никак не могу понять, человек, которому залили лицо расплавленным серебром - выжил или нет?». После долгой паузы Герман сказал: «Ну… я не знаю точно, это ведь было очень давно, но я думаю, что этот человек все же не выжил».
Этого кина не будет!
- Для меня все эти ситуации важны тем, что картина, которую я снял еще будучи студентом, выдержала испытание временем, - говорит Ардак Амиркулов. - Тем более, что того нового зрителя, который у нее появился, очень трудно чем-то удивить. «Гибель Отрара» в свое время я показывал на разного уровня фестивалях, и к нему был достаточно хороший интерес со стороны прессы и критиков. На Монреальском всемирном кинофестивале эта картина получила «Фипресси» - приз прессы и кинокритиков, который присуждается на фестивале только одной картине.
Любое искусство испытывается временем, а кинематограф - тем более. Кино очень быстро стареет, потому что в его основе лежит много технологий. Кроме этого, ведутся постоянные поиски в плане подачи материала. Сейчас, скажем, очень хорошо идет быстрый монтаж, потому что люди привыкли к клипам и рекламным роликам. А то, что историческая картина, снятая в несколько тягучей повествовательной драматической форме, вызывает у зрителя интерес до сих пор, я могу объяснить одним – мы в свое время не кривили душой, а очень честно работали над ней. Кино такого масштаба сложно снимать даже при условии, что оно будет на 100 процентов обеспечено профессионалами, хорошей техникой и средствами. Я же делал свою картину в то время, когда Союз разваливался, деньги переставали иметь ценность и их было катастрофически мало.
Словом, то, что снимать картину было тяжело - факт неоспоримый. После того, как «Гибель Отрара» был со многими трудностями все-таки снят, в центральной прессе появилась статья, подписанная одним очень известным партийным боссом. Он считал, что те темы, которые поднимаются в картине, способствуют пробуждению национализма. К счастью, среди чиновников высокого ранга нашлись и люди здравомыслящие, которые не разделили эту точку зрения и всячески способствовали тому, чтобы фильм «Гибель Отрара» увидел свет.
Отношение на родине, в Казахстане, к этой картине складывалось в зависимости от того, что скажут там, в Москве. Ардак Амиркулов вспоминает, что когда привез на обсуждение редколлегии Госкино СССР отснятые эпизоды, то материал был разнесен в пух и прах. После этого казахстанские кинобоссы выразили свое мнение предельно коротко: этого кина не будет! Когда же почти готовая лента была показана этим же людям, но в присутствии Алексея Германа, и тот очень одобрил картину, то их мнение было совершенно противоположным: «Мы сразу сказали режиссеру, что фильм получится».
Другой сложностью совершенно не киношного плана было то, что такую большую картину снимал никому неизвестный молодой режиссер. В те дни, а это относится к весне 1987 года, у всех на устах был вопрос: почему доверили именно ему – студенту четвертого курса ВГИК Ардаку Амиркулову?
- Никакой «волосатой руки» тогда у меня не было, - заверяет режиссер. – Но мои размышления по поводу «Отрара» очень понравились автору сценария Алексею Герману. Его поддержал Сергей СОЛОВЬЕВ, в мастерской которого я учился, а в Алма-Ате моя кандидатура нашла горячую поддержку у художественного руководителя киностудии «Казахфильм» Мурата АУЭЗОВА.
Деньги просите у Ардака
Фильм «Гибель Отрара» снимался четыре года. Из-за нехватки денег он не попадал в план. Киностудия несколько раз останавливала работу съемочной группы, и фильм консервировался на неопределенное время, бухгалтерия бунтовала и вешала у кассы записки типа: «У киностудии денег нет и не будет. По поводу заработной платы обращайтесь к режиссеру картины «Гибель Отрара» Ардаку Амиркулову».
- Это была откровенная провокация и желание уничтожить все, что связано с этим кино и моим именем конкретно, - считает Ардак. - Но, слава Богу, мы прошли весь этот путь. Правда, не обошлось без некоторых потерь для картины. Например, мне хотелось бы, чтобы было 500 скаковых лошадей, а у меня их было всего 150. Хотелось, чтобы в массовке участвовало пять тысяч человек, а их была всего тысяча. Или же хочется, чтобы все были одеты в костюмы той эпохи, но приходилось брать их из другого времени и ставить людей на второй план. А самое главное, мы не должны были допускать больших перерасходов, а они были, потому что нам выделили всего лишь полтора миллиона рублей. Сейчас, даже если приравнять эти деньги к полутора миллионам долларов, то снять такую картину, где имеется большое количество массовки, костюмов и декораций, практически невозможно. Если современность можно найти сразу, то историю надо было создавать.
Сам средневековый город Отрар мы возводили в двух местах. Первый нам не понравился, и мы построили второй город. Что это значит, можно представить по одним только городским стенам: 13 метров в высоту и 150 – в длину. Для лошадей (а у нас они были настоящие скаковые) нужно было построить в степи конюшни и запасаться кормами. Если рассказать все, то слез не хватит, а если говорить хладнокровно, то такое случается на каждой съемочной площадке при съемках любого фильма. В степи и так дует ледяной ветер, а мы еще делаем дождь и по колено в грязи снимаем кино. А по сути ничего особенного не произошло: ни одна лошадь не разбилась, никто из съемочной группы не получил серьезных травм. В принципе все было нормально, если не считать, что штурм древнего города мы снимали в 30-градусный мороз. При этом надо было расставить не только камеры, но и одеть, посадить на лошадей, выдать реквизит двум с половиной тысячам человек, занятым в массовках.
И последняя ремарка относительно «тяжеловесного» кино Ардака Амиркулова касается его предпоследней ленты «Прощай, Гульсары!» (снята в 2008 году). Эта картина получила Специальный приз жюри Первого международного Иранского кинофестиваля, была удостоена Гран-при МКФ «Евразия», награждена призом за лучшую режиссуру Иссык-Кульского МКФ, призом зрительских симпатий МКФ в г. Котбусе (Германия), спецпризом жюри кинофестиваля «Кино и литература» (г. Гатчина, Россия).
Фото из открытых источников в Интернете.
