Молодой казахстанский режиссер о том, почему его фильмы дают надежду и как помогает ему в кино первая специальность - психиатрия
Перед Аскаром БИСЕМБИНЫМ (на снимке) двери в кино открылись спустя годы учебы в… медицинском университете по специальности психиатр-нарколог. Впрочем, именно студенческая жизнь и участие в вузовском КВН заставили его пересмотреть отношение к своей специальности. Медицина осталась в прошлом, появилась новая цель – стать лучшим в кино. И ему это удалось.
Вернувшись в Казахстан после обучения в Нью-Йоркской киноакадемии по программе «Болашак», Аскар полноценно реализовал себя в качестве актера, сценариста и режиссера. Человеку с хорошим чувством юмора хорошо дается работа с комедиями. Они у Аскара добрые, остроумные и в профессиональном смысле слова качественные. Не так давно Бисембин завершил съемки нового фильма «Больше, чем кино», который выйдет в казахстанский прокат 23 ноября.
«О закулисье кино можно снимать сериалы»
– Аскар, довольны законченной работой?
– Проект получился непростым, но вроде все успели. Доволен командой и актерским составом. Все остальное покажет постпродакшн.
- Вы как-то во время съемок говорили, что сниметесь, наконец, в своем кино…
- Да, я снялся в маленьком эпизоде проекта, но вскоре его вырезал (смеется). Я не считаю себя плохим актером, поэтому, если бы снимался у другого режиссера, итог был бы другим. На мой взгляд, у меня, как у актера, получилось вроде бы и неплохо, но мы не укладывались в хронометраж, и любой балласт нужно было убирать.
– Как вы критичны к себе – «балласт»…
– Это трезвая оценка (улыбается). Главное в этой работе для меня – рассказать свою историю. Это гораздо интереснее.
– Известно, что ваш фильм - о людях, которые связали свои жизни с кинематографом. Покажет ли это кино реальный мир киноискусства со всеми подводными камнями?
– Да, мы попытались все это осветить. Правда, очень сложно в рамках одного художественного фильма выдать все происходящее на площадке и вне ее. Ведь не все хорошо работает на аудиторию. Что-то все же осталось за кадром.
– То есть в «замочную скважину» отечественного кинематографа заглянуть не удастся?
– Такую цель я ставил перед собой в самом начале работы. Сценарий создавался непросто. По сути ромком (романтическая комедия – Авт.) основывается на одной любовной линии, здесь же их три. Важнее в фильме было показать отношения между людьми, а не детали кинопроизводства. О подводных камнях, как вы сказали ранее, можно снимать сериалы. Одного фильма уж точно не хватит (улыбается).
«Больше, чем кино» – фильм с хулиганскими подходами»
– Аскар, комедии – ваше все. Хотя вы сделали не менее успешную мелодраму «Адель». Какие профессиональные выводы вы сделали для себя после этого эксперимента?
– Я на самом деле не являюсь заложником жанра. Всегда старался быть свободным от таких понятий. Стараюсь говорить о том, что мне интересно в данный момент. Любое кино для режиссера – диалог со зрителем, а где-то и авторский монолог. Настоящим успехом можно считать то, что зрители разделяют со мной мои мысли. В какой-то момент, может быть, я уйду в мелодраму или экшн.
– То есть от вас можно ожидать всего?
– Безусловно. Более того, я ставлю перед собой задачу много снимать, учиться новым вещам. Если говорить о сценариях, нужно уметь писать хорошо в любом жанре. Законы в создании того или иного кинодействия работают одинаково, просто акценты нужно расставлять соответствующие.
– В интервью вы не раз говорили об идее хулиганского кино. Это тоже комедийный жанр?
– «Больше, чем кино» – фильм с хулиганскими подходами. Обычно я не разрешаю актерам импровизировать на площадке. В этом же фильме я предоставил актерам больше возможностей для самовыражения. Они хорошо подурачились на съемках. Это и есть хулиганство с профессиональной точки зрения. Я думаю, настанет тот момент, когда мы создадим откровенное фрик-шоу. В качестве образца в этом жанре для меня могу назвать «Мальчишник в Вегасе» американского режиссера Тодда ФИЛЛИПСА и «Реальные упыри» новозеландских Тайка ВАЙТИТИ и Джемейна КЛЕМЕНТА.
«На вопрос об интеграции казахского кино в мировое ответить сложно»
– Аскар, каким должен быть казахстанский фильм, чтобы дойти до зарубежной аудитории? И нужна ли нам эта интеграция?
– На вопрос об интеграции казахского кино в мировое очень сложно ответить. Ну, уж точно здесь не нужно говорить об историческом кино, которое наши постоянно пытаются делать с большими надеждами на охват широкой аудитории на Западе. Это не совсем интересно там. Должна наступить, прежде всего, какая-то профессиональная зрелость нас, режиссеров и сценаристов. Надо дорасти. Темы фильмов должны быть разными. Недавно в Казнете наткнулся на составленный кем-то кино-рейтинг: «10 казахстанских фильмов, которые не стыдно было показать за рубежом». Среди этих фильмов одно артхаусное уныние. Не знаю почему. При этом, без ложной скромности, могу сказать, что мой фильм «Свадьба на троих» абсолютно не стыдно показать за рубежом.
– Да, хороший фильм получился!
– Спасибо! Не скрою, какими-то работами я, правда, горжусь. Мне не нравится, что в пространстве артхаусного кино всегда поднимаются больные темы, но ключ к решению режиссер никогда не дает. Там все плохо - и точка. Я люблю же, когда фильмы дают надежду. Наши фильмы не обязательно должны показывать тощую корову, тощую женщину и ребенка в пыли с соплями, поедающего маленький кусочек курта. Мне кажется, что кино уже должно пережить такое. На самом деле не знаю, что нам нужно для интеграции в мировую киноиндустрию. Я пока сам нахожусь в поиске, открываю новые двери. Говоря же о необходимости этой самой интеграции, мне кажется, все должно двигаться инерционно. Специально что-то делать не нужно, нужно просто создавать честное кино.
«Шоу бы устроили, той организовали»
– В прошлом году вы приняли предложение снять фильм в США…
– Да, его мне сделал мой хороший друг, с которым я учился в Штатах. Он нашел сценарий комедийной истории, действие которой происходит в Нью-Йорке. Но я не взялся за этот фильм, так как в тот момент работал над проектом в Алматы. Впрочем, у меня были и претензии и к американскому сценарию, который нужно было улучшать. Проблема возникла и со сценаристами, которые не хотели ничего менять. Да, наверное, многие бы мне сказали: «Аскар, нужно было ехать, получать новый опыт!». Может быть. Но я не могу работать над проектом, который заведомо мне кажется провальным.
– Ну а если вы взялись бы за эту работу? Как представляли бы этот фильм? Кино казахстанского режиссера Аскара Бисембина?
– Нет, это был бы американский фильм. У нас бы, конечно, это под другим углом рассматривалось: режиссера из Казахстана пригласили снимать в США! Шоу бы устроили, той организовали ну или что-то в этом роде (смеется)… Нет. Для меня это был бы просто хороший опыт, очередная ступень моего профессионального роста.
– В одном из интервью вы упоминали, что даже преподаватели New York Film Academy, где вы учились, говорили о том, что вы «слишком голливудский, слишком помешаны на американском формате». В чем это проявляется в ваших казахстанских кино-работах?
– Те фильмы, которые я предлагаю здесь, даже при наличии здешних ментальных особенностей, выходят голливудскими.
«Закон «О кино» действительно нужен»
– Вы как-то поднимали вопрос о необходимости принятия закона «О кино». Думаете, он действительно что-то изменит в лучшую сторону?
– Я недавно рассуждал на эту тему. Мы, молодые режиссеры, сценаристы, не сидим на государственных дотациях, хотя при этом нас обвиняют в излишней коммерциализации. Ну, ведь мы не только зарабатываем на хлеб только себе, нам приходится содержать большую команду. Закон «О кино» действительно нужен. Только вот будет ли он правильно исполняться? Это вопрос.
– А не кажется ли вам, что принятие этого закона повлечет за собой большое количество запретов, условий для создающих это самое кино?
– Это вопрос выбора. Можно искать деньги самостоятельно и снимать то, что нравится тебе, а можно получить государственную поддержку, но при этом выполнять заказ. Кстати, в последнем нет ничего страшного. Другой вопрос, что мне могут предложить снимать фильм про учителей, которые хорошо живут, а я захочу снять фильм про врачей. И здесь тоже должен быть выбор.
– Кстати, о врачах. Ваше прошлое – КВН и медицинское образование. Помогает в жизни юмор и знания в области психиатрии?
– Психиатрия помогает выявить тех людей в нашей киноотрасли, с которыми работать не стоит (смеется).
«Можно уезжать и возвращаться и уезжать, чтобы возвращаться»
– Как вы сами заметили, сегодня казахстанские режиссеры все чаще работают в угоду зрителю. Например, о таком своеобразном «тренде» казахстанской социальной жизни как токализм, модно снимать фильмы, писать книги…
– Вы знаете, меня в этом отношении успокаивает то, что, во-первых, все временно. Да и потом, в кино быстро выгорают темы. В КВНе, например, можно на протяжении трех сезонов шутить про ЖИРИНОВСКОГО, по десять шуток про него за игру выдавать. Кино же это совсем другая сфера. Повторение какой-то темы, ее муссирование может привести к тому, что даже второй, а тем более третий фильм об одном и том же уже никто не будет смотреть. Зритель наедается.
– Кстати, в таком случае, как вы относитесь к сиквелам? У вас же была идея снять продолжение «Свадьбы на троих»?
– К сиквелам отношусь с опаской. Да, мы задумывались о «Свадьбе на троих-2» и уже придумали симпатичный сюжет, но не стали рисковать. Ведь редко в истории создания кино второй фильм бывает сильнее первого. Поэтому пока реализацию этой идеи было решено отложить. У меня года на два хватит других идей по кино.
– Кстати, в одном из интервью вы сказали, что в 2019 году планируете работать в России или в Америке…
– Такие мысли есть. Уж не знаю, какой это будет год – 2019 или 2020. У меня много друзей в России. Если поступят предложения оттуда, отправлюсь в Россию. Но на сегодняшний день мне проще перебраться в США, чем в Россию. Хотя бы потому, что у меня есть какие-то наработки в Штатах. В вопросах профессионального роста не стоит вспоминать поговорку: где родился, там и пригодился. Тимур БЕКМАМБЕТОВ, как мне кажется, правильно позиционирует себя, говоря о том, что он – человека мира. Сейчас время самолетов, можно уезжать и возвращаться и уезжать, чтобы возвращаться.
Фото из архива Аскара Бисембина.
