Мы свыклись с тем, что в Казахстане нет реформаторов
Францию XVII века, как и многие государства того времени, можно представить в виде сильно обветшалого здания, со множеством запутанных коридоров и заброшенных комнат, в которых мог вспыхнуть пожар. Экономически Франция отставала от Голландии, Англии, Испанских Нидерландов, Северной Италии. Уже тогда она нуждалась в радикальных реформах.
Жан-Батист КОЛЬБЕР не был реформатором – он никогда не ставил перед собой задачи провести коренные изменения в общественно-политической и экономической жизни Франции. Но он стремился отремонтировать Францию, сделать ее более эффективной, насколько это было возможно без серьёзных реформ.
Определенных успехов он добился. Но коренные пороки системы им устранены не были. К некоторым он подступался, но потерпел неудачу – слишком сильным было сопротивление правящих элит.
Мы свыклись с тем, что у нас в Казахстане нет реформаторов. Но у нас даже нет ремонтников масштаба Кольбера.
Карьерист
По своему происхождению Жан-Батист Кольбер выходец из провинциальной буржуазной семьи. Среди его родственников были такие, кто добился больших успехов, и они в свое время ему помогут. Сам Кольбер уже когда будет служить в военном ведомстве купит себе дворянское звание. Дворянство продавалось официально для пополнения королевской казны.
Он закончил иезуитский колледж в Реймсе, поработал какое-то время в лионском банке, а в 1640 г., в 21 год от роду (Кольбер родился в 1619 г.) купил должность ординарного военного комиссара (в те времена и государственные должности продавались и покупались). В обязанности военного комиссара входило сопровождать войска на марше, организовывать их расквартирование, проверять правильность списочного состава и комплектность экипировки, инспектировать гарнизоны. Это была тяжелая и хлопотная служба, тем более что пришлась она на годы участия Франции в Тридцатилетней войне.
В 1643 г. военным министром стал Мишель ЛЕТЕЛЬЕ, шурин кузена отца Кольбера Жан-Батиста де СЕН-ПУАНЖА. Очевидно, что родственник, пусть и не самый близкий, составил протекцию Жан-Батисту Кольберу и тот перешел на службу к Летелье.
Во времена Фронды, когда кардинал МАЗАРИНИ был вынужден на пару лет покинуть Францию, первому министру потребовался управляющий его имуществом, оставшимся во Франции. Летелье порекомендовал на эту должность Кольбера.
Кольбер справился с поставленной задачей и даже приумножил состояние кардинала и окончательно перешел на службу к нему от военного министра.
Мазарини в свою очередь, будучи на смертном одре, рекомендовал Кольбера молодому Людовику XIV. И со временем Жан-Батист Кольбер стал самым доверенным лицом французского короля.
Кольберу на первом этапе помог дальний родственник. Но всю остальную карьеру он совершил исключительно благодаря своим способностям: трудолюбию и системному мышлению. Важно также отметить, что, взбираясь по карьерной лестнице он никогда не предавал своих бывших покровителей.
Вряд ли на начальных этапах своей карьеры Кольбер был чужд коррупции. Казнокрадство тогда было естественной и неотъемлемой частью государственной службы. Наверняка к его рукам что-то прилипало, когда он служил военным комиссаром. Отвечать за снабжение войск и не брать взятки – это что-то нечеловеческое, а Кольбер был человеком.
Но потом, после того как он стал фактически министром финансов, об его участии в коррупционных схемах не упоминается.
Ремонт государственного кредита и налоговой системы
Французские короли воевали практически непрерывно. И когда их домен был совсем незначительным, и когда их владения охватывали большую часть современной Франции. Война требует больших денег, потребность в которых налоги покрыть не могли. Королям приходилось постоянно прибегать к заимствованиям. К концу XVI века сложилась очень своеобразная и запутанная система государственного кредита.
Кредиторы, их тогда называли финансистами, напрямую денег королю не давали, опасаясь потерять их, если король объявит себя банкротом. Они кредитовали суперинтендантов финансов (эквивалент современного министра финансов, но в те времена их одновременно могло быть несколько) или служащих аппарата суперинтендантов под обеспечение их имущества. А уже те, в свою очередь, кредитовали короля. В такой схеме суперинтенданты и их служащие должны были быть людьми богатыми, чтобы иметь возможность привлечь кредит. Дополнительную пикантность этой схеме придавало то, что должности в аппарате суперинтендантов продавались, правда сам суперинтендант назначался королем. Король оказывался заемщиком своих суперинтендантов, а те, в свою очередь, заемщиками частных кредиторов.
Главные кредиторы короля – суперинтенданты финансов - были от него абсолютно зависимыми и могли потерять свое положение в любую минуту по прихоти монарха. Поэтому ставки по кредитам для короля были сильно выше, чем рыночные ставки – необходимо было получить как можно более высокую прибыль, пока не попал в опалу. Дополнительно, в дело шли махинации с финансовыми документами, чтобы исказить картину реальных долгов казны и извлечь дополнительную выгоду.
Не менее причудливой была налоговая система французского королевства. Мы не будем останавливаться на всех её деталях, чтобы не запутаться. Главное в ней заключалось в том, что сбором налогов занимался не государственный аппарат, а частные лица – откупщики. Они собирали налоги, оставляли себе свою комиссию, а разницу передавали в казну. При этом, откупщики, как правило, были основными кредиторами королевства, т.е. финансистами, давая ему деньги в долг по схеме, описанной выше.
Финансисты эмитировали специальные ценные бумаги, ренты, которые использовали для фондирования займов для короны. Ренты в основном покупались королевскими же чиновниками, главным образом судейскими.
Источниками государственного кредита были: а) часть налогов, осевшая в карманах откупщиков; б) средства королевских чиновников, получающих жалование от короля и в) средства буржуазии, покупавшей ренту.
Все эти коррупционные схемы, мало того, что не обеспечивали финансовой устойчивости государства, так еще и тяжелым бременем ложились на плечи крестьянства, основного налогоплательщика французского королевства.
В 1659 г. победоносно закончилась война с Испанией. И Франция впервые с 1635 г. ни с кем не воевала. Появилась возможность решить вопросы снижения долговой нагрузки и смягчения налогового бремени. К этим двум задачам примешивалась третья, пусть и частная, но для Людовика XIV и Кольбера, возможно даже более важная – расправа над Николя ФУКЕ, тогдашним суперинтендантом финансов.
В декабре 1661 г. был сформирован специальный орган Палата правосудия, в задачу которого входило уголовное преследование финансистов (кредиторов короля) и откупщиков. Палата правосудия должна была навести порядок в делах государственного долга и собрать компрометирующие материалы на Фуке. Инициатором Палаты правосудия был Кольбер.
Палата правосудия – это следственно-судебный орган, который расследовал обвинения в злоупотреблениях и сам же определял наказание, если такие злоупотребления вскрывались. С первым пунктом, государственным долгом, Палата в целом справилась. Со вторым – не очень. Дело Фуке рассматривалось в специальном судебном присутствие. Палата же должна была предоставить обвинению необходимые материалы. Но члены Палаты руководствовались законом; подтасовками, даже в угоду королю, не занимались и не нашли доказательств по многим пунктам обвинения. Суд приговорил Фуке к изгнанию. Людовик XIV, воспользовавшись своими монаршими правами, под предлогом того, что Фуке известны государственные секреты, заменил изгнание на пожизненное заключение. Франция того времени все-таки не правовое государство, хотя возможности произвола и деспотии были ограничены.
По государственным долгам Палата правосудия пересчитала ставки по кредитам на справедливые. По полученным процентам та их часть, которая превышала "справедливые" ставки, засчитывалась в погашение основного долга. Наконец, финансистов облагали штрафами. Известно, что только крупные финансисты выплатили 117,4 млн ливров, что сопоставимо с годовым бюджетом королевской власти.
Тем не менее Кольбер был недоволен работой Палаты. В первую очередь, потому что члены Палаты имели собственную позицию и не хотели быть послушным орудием в руках короля и Кольбера. Поэтому королевским эдиктом были созданные королевские комиссии, которые занимались тем же, что и Палата правосудия. Они собрали с крупных финансистов еще 159,4 млн ливров штрафов.
Король выкупил часть пересчитанных, т.е. уменьшенных долгов, тем самым сократив свой долг и нагрузку на казну по их обслуживанию.
Надо добавить, что сбором штрафов занимались откупщики, среди которых были те, кто сам был оштрафован.
Среди оштрафованных были представители высшей знати королевства, например, маршал ТЮРЕНН, герцогиня Орлеанская (вдова дяди короля), племянница Ришелье герцогиня д’ЭГИЙОН. Взиманием штрафов с них занимался сам Людовик XIV.
В том, что касается налогов, то политика Кольбера, во-первых, была направлена на срезание комиссий откупщиков. Если в 1661 г. они составляли примерно 60% от собранных налогов, то в 1671 г. около 27%.
Во-вторых, он стремился если не снизить налоговую нагрузку, то хотя бы замедлить её рост. Одновременно он проводил мероприятия по облегчению положения крестьян. Например, запретил изымать скот в счет погашения налоговых задолженностей.
Это принесло свои плоды. Если с 1661 г. по 1671 г. валовый сбор основных налогов вырос на 18.6%, то поступления непосредственно в королевскую казну увеличились почти на 130%. До 1672 г. Кольберу удавалось сводить бездефицитный бюджет. Но в 1672 г. началась война с Голландией.
Система французских государственных финансов того времени – это королевство кривых зеркал. Все было замешано на казнокрадстве и коррупции. Она безусловно нуждалась в реформировании. Но Кольбер, похоже, об этом даже не задумывался. Он провёл исключительно ремонтные работы, добился положительных результатов, но сама система осталась в неизменном виде.
Фото: картина художника Анри Тестелен (1616-1695) / Жан-Батист Кольбер (1619-1683), представляет членов Королевской Академии науки Людовику XIV (1638-1715).
ПОДЕЛИТЬСЯ СВОИМ МНЕНИЕМ И ОБСУДИТЬ СТАТЬЮ ВЫ МОЖЕТЕ НА НАШЕМ КАНАЛЕ В TELEGRAM!
