Живописный Казахстан: взгляд Андрея Михайлова
Трагедия Арала давно перестала волновать потребителей и пользователей. Арала больше нет. Если, конечно, не воспринимать всерьёз тот искусственный водоём, отгороженный в низовьях Сырдарьи для себя Казахстаном. Крест на Арале поставили ещё тогда, когда ничего, казалось, не предвещало необратимость начавшихся процессов. Третий по площади замкнутый водоём Земли, если честно, был осознанно принесён в жертву развивающемуся сельскому хозяйству Средней Азии.
Но для меня беда, случившаяся с Синим морем, во многом личная. В 1976 году, окончив первый курс своего геофака в Ленинграде, я досрочно сдал сессию и отправился в экспедицию на Барсакельмес, легендарный остров-заповедник. Барсакельмес был своеобразной Меккой для всех, кто интересовался степными копытными Глубинной Азии - главным его богатством считались стада куланов, джейранов и сайгаков. И тот полевой сезон стал одним из самых счастливых в моей неусидчивой биографии.
И не последнюю роль в такой самооценке сыграло море-озеро, на берегах которого и промелькнуло так быстро то бесшабашное лето. Арал. Я видел его. Я осязал его прохладные струи. Я вдохновлялся его пронзительной голубизной. Я уносился мечтами в будущее под шелест его ленивых волн. В то будущее, где места для Аральского моря запланировано не было.
Вот почему жажда ещё раз попасть туда, где было так хорошо когда-то, не покидала меня все минувшие годы. Конечно, я понимал, что нет больше ни того моря, ни того острова. И знал – встреча даже с самым вожделенным прошлым, связь с которым утрачена давным-давно, редко приносит что-то, кроме разочарования. Но что было делать, если Арал назойливо являлся в сновидениях и жил в воображении? И манил к себе непреодолимо и настойчиво. И вот, некоторое время назад, эта навязчивая мечта осуществилась. Мне удалось вновь добраться до Синего моря. Для этого всего-то и понадобилось однажды сесть на поезд в родном Алматы.
Зная наверняка, что ничего не найду, я всё равно с нетерпением "пробежал" от вокзала до порта, двигаясь скорее по наитию, чем по памяти. Тогда, в 1976 году, я застал Аральскую бухту, ещё заполненную кораблями и баркасами "Аралрыбпрома", баржами военных и посудинами, возившими грузы в Каракалпакию. Тут же, на берегу, работал судоремонтный завод, рыбокомбинат и знаменитый ресторан "Арал". Из окон которого открывался вид на всё перечисленное. Такие виды полноценной портовой жизни, какие открывались оттуда, завораживают меня до сих пор.
Именно потому с самых первых минут приезда меня так неодолимо тянуло "выйти к морю". Сделать это оказалось трудным не только от того, что моря давно не было. Вся территория бывшего порта, с остовами причалов, ржавыми кранами, руинами рыбокомбината и заброшенными цехами судоремонтного завода – осталась под защитой старого бетонного забора. Изнутри всё действительно выглядело ещё более обречённым, мёртвым и брошенным. Несколько луж в акватории бывшего порта – вот всё, что могло напоминать былую жизнь шумной бухты. Старый забор, ныне превзойдя свою железобетонную сущность, словно разделив два мира и два времени. То, что было раньше и осталось лишь в памяти, и то, которое продолжается ныне.
После Аральска я отправился на Барсакельмес. Теперь для того, чтобы добраться до острова, не нужно ни самолёта (в 76-м я летел туда на рейсовом АН-2), ни парохода (крупногабаритные грузы доставлялись на остров самоходными баржами. Теперь достаточно внедорожника. Путь на Барсакельмес пролегает по бывшему дну бывшего моря и занимает, если считать от Аральска, часов шесть резвого хода.
Вот и дно. Мне от чего-то чудилось, что оно осталось таким, каким бросила его ушедшая вода. Нет. Дно Арала – пустыня во всех её видах. Дымящиеся на ветру барханчики. Мёртвые, хрустящие под ногами солонцы. Наполненные свистом ветра саксаульники. Причудливые кудрявые грядки пустынных бугров. Сизая полынная степь. Сочные солянки. И т. д., и т. д. Морское вчерашнее выдают только мелкие гребешки ракушек, устилающих поверхность. Да светлые валики трухи, оставшиеся от иссохших водорослей.
Ни моря, ни пляжа вокруг острова больше нет. Как нет и самого острова. До самого горизонта во все стороны тянутся по глинистому дну высохшего моря пустынные кустарники. А там, далеко, рвутся в белёсое небо всполохи зарождающейся пыльной бури. Словно лукавый салют Природы в честь своего не в меру возгордившегося "венца".
Андрей Михайлов - писатель, автор географической дилогии "К западу от Востока. К востоку от Запада".
Фото: Ⓒ Ratel.kz / Андрей Михайлов.
ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ НА НАШ КАНАЛ И ЧИТАЙТЕ НАС В TELEGRAM!
