Музыка Алма-Аты глазами очевидца
На снимке: джаз оркестр "ДК Железнодорожников".
В парке, на танцах
А впервые я увидел Тахира ИБРАГИМОВА на танцах в парке имени 28 панфиловцев. Это была нейтральная территория тогда - в смысле парк никто из пацанов "с районов" не контролировал (Алма-Ата тогда делилась на районы, например, "дальний парк" или парк культуры имени Горького, где тоже проходили танцы, был под контролем пацанов с "Малухи".) По идее туда можно было прийти и не нарваться на разборки. Хотя на танцах драки были постоянно, а что вы хотите, туда многие приходили поддатыми и часто даже обкуренными. Но это были не жесткие "махаловки" район на район, а так, баловство одно…
Таха играл там с составом, в котором были "дудки", с ним на бас-гитаре был и Фархат (его младший брат).
На снимке: братья Ибрагимовы. Скриншот из фильма. рис.Фархата Ибрагимова.
Конечно, это была не рок-группа, а стиль Jazz-rock, тогда мало кто знал этот термин. Зато я, наконец, вживую услышал и увидел, как работает барабанщик за установкой: невозможно было оторвать глаз, это была настоящая магия! Именно в тот момент, наверное, я решил стать профессиональным драммером. Кстати, иногда на замену туда вместо Тахира приходил другой и тоже классный барабанщик Миша ДЖУРАЕВ.
Через много лет я сам иногда стал заменять Мишу в оркестре ресторана "Иссык", между прочим, бэнд там "сидел" (это на сленге музыкантов) один из самых крутых в Алма-Ате. Взаимозаменяемость среди музыкантов всегда существовала, это как пазл собрать: главное, чтобы чувак был профи и знал репертуар группы или оркестра, куда его пригласили поработать. Миша Джураев через много лет стал барабанщиком в группе "А*Студио", потом ушел оттуда, а сейчас, говорят, живет и работает в Германии.
Закрытый клуб на "Броде"
И уже когда я ближе познакомился Тахой, то иногда зависал у него на квартире-студии (вернее, это была небольшая комната, а все удобства в коридоре) в старом доме на углу улиц Калинина и Мира. Там был классно: коллекция этнических барабанов, какие-то картины, шикарная скульптура-чеканка (трудно ее описать) андеграундного художника Миши МАХОВА, аквариум (или даже их было несколько). О коллекции винила уже не говорю, самые последние и редкие пластинки jazz-rock. А еще на входной двери была прикручена медная табличка с выбитым словом "JAZZ"! Типа опознавательного знака "свой–чужой".
Это был некий неформальный джаз-клуб, где можно было встретить и даже выпить на брудершафт с самыми разными людьми: художниками, поэтами, писателями, дамами полусвета, просто фриками, бандитами, ментами, со знаменитыми джазменами, известными поп и рок-музыкантами со всего СССР и даже мира. А значит, простым смертным туда попасть было невозможно - только по рекомендации хороших знакомых Тахира, либо если ты знал его лично. Там был мир джаза, была свобода и вообще другая жизнь, не советская, не такая кондовая, вонявшая портянками ГУЛАГа, как за окнами комнаты. (Правда, через много лет, как только у Тахира начались проблемы со здоровьем, то всех этих людей как ветром сдуло.) И все это безобразие творилось прямо под носом КГБ и МВД КазССР, всего в нескольких сотнях метрах от их центральных казематов!
А когда к нам приехал знаменитый оркестр "New York jazz repertoire" с программой, посвященной Луи АРМСТРОНГУ в середине 70-х, то именно в его квартиру набилось столько американских джазовых звезд, что на квадратный метр в тот момент там их было больше, чем в самом Нью-Йорке. Об этом в нашем фильме "Алматинский рэгтайм. Boomerang" рассказывает сын Тахира - Рустам и его брат - Фархат (контрабас, бас-гитарист один из основателей "Бумеранга"). Фархат еще рассказывал, что за общение с иностранцами Тахира несколько раз вызывали даже в КГБ, в СССР это было под запретом, но все разговоры в итоге завершались обсуждением джаза. Эти кураторы из спецслужбы, наверное, сами часто приходили и слушали джаз в этой знаменитой тусе Алма-Аты того времени!
Однажды в Минске Александр ДЕМЕШКО - барабанщик из "Песняров" дал мне свою установку "Premier" (в свое время на барабанах такой марки играл Ринго СТАРР), чтобы отыграть сэт в совместной "солянке", в которой было множество коллективов со всего СССР и из-за рубежа, в рамках международного фестиваля "Белорусская осень". А в то время "Песняры" были практически божествами на олимпе поп-музыки Союза, и вообще, для музыканта дать свой инструмент чужаку, это как душу ему открыть! А все потому, что я передал ему привет от знаменитого на весь СССР Тахира Ибрагимова.
Еще был случай, в сборном концерте в театре эстраде в Москве мы выступали на одной сцене с туркменской джаз-рок-группой "Гюнеш" (туркм. Güneş). В то время, эта команда была уровня "Песняров" в табеле о рангах поп-музыки СССР, но только в своем стиле. А игра на барабанах Рашида ШАФИЕВА - это вообще было как отдельное шоу: "барабанщик - бог", вспоминая строчку из песни на стихи ВОЗНЕСЕНСКОГО. Была середина 70-х годов, а у Рашида тогда были, наверное, единственные в СССР барабаны "LUDWIG", какая-та супербольшая модель со множеством разных тарелок, барабанов и с двумя бочками, которые государство купило для них за валюту. То есть поддержка у них была на государственном уровне, а наш "Бумеранг" пробивался своими силами!
И когда я заикнулся о Тахире, то Рашид даже обнял меня и начал эмоционально вспоминать, как в Алма-Ате готовили плов у Тахира дома и т.д и т.п., а потом потащил показывать свои знаменитые барабаны. Хочу пояснить, почему я такой акцент делаю на марках инструментов. А потому что в то время даже простую барабанную установку купить в магазине было невозможно, только через фарцовщиков и производства соцстран. Первой установкой у меня была гэдээровская "Trova", "дрова" все ее называли, и запомнилась тем, что там постоянно рвался кожаный ремень от педали большого барабана, а на гастролях - это катастрофа. Чешские "Amati" были уже на порядок лучше, но разве могли они конкурировать с барабанами "LUDWIG"! Это то же самое, что сравнивать "Мерседес" и, например, советский "Москвич-408"!
Таха был, наверное, самым гостеприимным человеком, которого я когда-либо встречал в жизни. Дверь была всегда открыта, всегда готов был принять гостей. Хоть днем, хоть ночью. И в каком-то смысле это повлияло на его здоровье. Все приходили с бухлом, всем хотелось выпить с легендарным музыкантом, а ведь их были десятки или даже сотни, а Тахир был такой один, поэтому он ушел из жизни так рано... Об этом с горечью вспоминает в моем фильме его брат – Фархат.
Международная сцена
Джазовый коллектив "Бумеранг" был создан в 1973-м барабанщиком Тахиром Ибрагимовым. Первый состав: трубач Валерий БАННОВ, саксофонист Виктор НИКОЛАЕВ, пианист Владимир НАЗАРОВ, бас-гитарист Фархад ИБРАГИМОВ. Свой стиль они называли Oriental jazz. Под названием "Арай" ансамбль аккомпанировал Розе РЫМБАЕВОЙ с 1979-го по 1982 год. "Бумеранг" - участник многих джазовых фестивалей, который представлял алматинский джаз на всесоюзной джазовой сцене: Фергана (1978, 1984), Новосибирск (1978 - 1996), Ярославль, Москва (1982, 1990) и др.
По словам Фархата Ибрагимова (брата Тахира), в начале 90-х годов был еще состав с российским саксофонистом Александром ПИЩИКОВЫМ (в нашем фильме есть уникальная запись с этим музыкантом в Москве), а еще с гитаристом из Германии Хансом ТАММЕНОМ, с которым они работали целый месяц по джазовым клубам ФРГ в рамках международного фестиваля авангардного искусства "Documenta 9". Таким образом, "Бумеранг" вышел на международную сцену, и если бы не скоропостижная смерть Тахира, дальше было бы еще круче!
Интересный период в творчестве "Бумеранга" – это коллабарация с фолк-группой "Роксонаки". Это сейчас в тренде подобные проекты, причем, в основном это разовые рекламные акции. А у наших парней все было по-серьезному и в то время, и сейчас. Потому что даже с уходом Тахира из жизни, эта традиция продолжается. В прошлом году Фархат ("Бумеранг") и Руслан ("Роксонаки") записали необычный поп–рок-альбом на казахском языке. И в студию "Роксонаков" на первое его прослушивание, кроме друзей музыкантов, они и меня пригласили. Это значит, дело Тахира и ансамбля "Бумеранг" продолжает жить!
Тыныштыгулова in jazz-rock
В 1976 году "Дос-Мукасан" уехал без меня в полугодовую поездку за океан на теплоходке "Казахстан", и я остался без работы и бездельничал. В этот момент Эдик ГОРИНОВ – бас-гитарист, работал до этого в разных составах, в том числе в знаменитом бэнде "Ариран", учился на журфаке и ушел оттуда ради музыки, книгочей и просто умница, предложил мне войти в состав группы "Жалын" заслуженной артистки КазССР Сары ТЫНЫШТЫГУЛОВОЙ. И вот тогда я познакомился известными в городе джазовыми музыкантами, которых Эдик ("Горыныч") пригласил для записи "сорокопятки" Тыныштыгуловой. Например, Виктор НИКОЛАЕВ, уже тогда звезда нашего джаза, очень крутой саксофонист, но скромный и без понтов, работал с "Бумерангом", в эстрадном оркестре радио и тв КазССР, преподавал, а еще играл в бэнде ресторана "Иссык".
Прибился к нам и джазовый саксофонист Рашид СУЛЕЙМАНОВ, ташкентский музыкант, там была сильная школа джаза, который случайно зашел во двор "Казахконцерта" (тогда он был еще в старом здании бывшего Дворянского собрания города Верного), где у нас в тот момент был перекур, и поинтересовался, нет ли работы, а мы как раз искали саксофониста! А на записи той звуковой дорожки для пластинки Сары отметился еще один классный трубач Володя ПИЛИПЕНКО, потом он уехал в Москву и работал (по словам Фархата) в ансамбле у известного пианиста, дирижера и композитора Анатолия КРОЛЛА. Все аранжировки были расписаны Витей Николаевым в манере любимой тогда джазменами группы "Chicago". Когда же я услышал готовую песню с уже наложенным голосом, то был, честно говоря, слегка в шоке: аранжировка - натуральный "Jazz–rock", а манера пения - типичная казахская эстрада семидесятых. Странный симбиоз случился.
Город-джаз, город - блюз
Уверен, что как раз именно признание "Бумеранга" как явления на джазовой сцене СССР повлияло и на формирование особой алматинской школы джаза. Как раз по этому поводу хотелось бы вспомнить разговор с пианистом Гоги МЕТАКСОЙ (на снимке), который сейчас живет на две страны - Казахстан и Грецию. Он рассказал, как его ученики учились в американском престижном музыкальном колледже в Беркли. Одного сразу приняли на второй курс и были удивлены его высокой подготовкой.
Вот как он вспоминает в моем фильме те времена:
- А теперь представь себе 69-й год, и на телевидении каждый месяц идет программа "15 минут джаза". Тахир, Фархат, я и ведущий Юра АРАВИН. Каждый месяц. Целый год.
Арсен Баянов: Хотя джаз запрещали?
Георгий Метакса: Да нет, не запрещали. Наоборот, ЦК комсомола все время помогал..."
Постоянно игрались джазовые концерты, создавались коллективы типа "Бумеранга", "Медео" и другие, не такие знаменитые. ("Бумеранг" и "Медео" - детище братьев Ибрагимовых: Тахира и Фархата). Появились свои джазовые школы и в Караганде, в Чимкенте. (В моем фильме о "Бумеранге" Яков ХАН – руководитель алматинского биг-бэнда говорит, что именно Чимкент (ныне Шымкент) влил джазовую кровь в Алма-Аты, спорный момент…). Имена тех героев джаза до сих пор на слуху: композитор Эдуард БОГУШЕВСКИЙ (эмигрировал в США), пианист Лева ЛИПЛАВК (тоже обрел Землю обетованную), пианист Михаил ЕРМОЛОВ (живет в Нью-Йорке), трубач Юрий ПАРФЕНОВ, который переехал из Ташкента, чтобы работать на "Бумеранг" (сейчас в оркестре Олега ЛУНДСТРЕМА, Москва)...
Тогда же возникла легенда о городе-джазе, городе-блюзе. В престижных ресторанах Алма-Аты в то время играли бэнды с "дудками". Про "Иссык" будет чуть ниже, еще в "Туристе" (вверх по Ленина находился) "сидел" бэнд, и в ресторане на втором этаже старой гостиницы "Казахстан", которую потом переименовали в "Жетысу", был классный состав. Был свой состав с духовыми и в ресторане гостинцы "Казахстан". И даже в "конюшне", так мы называли ресторан "Алма-Ата", потому что зал второго этажа там был огромный, в лучшие времена тоже работал оркестр с дудками. В самом начале, когда только открылась гостиница на "Медео", там, в ресторане, заработало первое в республике варьете, прямо как на Западе, и народ ломился посмотреть на весь этот разрешенный "разврат" с танцами полуголых балерин. Там тоже играл бэнд с духовыми. И даже при некоторых Домах культуры были джазовые оркестры. Например, мне почему-то запомнился симфо-джаз Альфреда ТЕЛЬМАНА при ДК "Железнодорожников".
"Чёрная метка" от министерства
В середине 80-ых годов, когда я еще был в "Дос-Мукасане", то там работал гитарист и аранжировщик Нурлан БАЙГОЗОВ, который играл не только поп и рок, но и джаз, а еще исполнял scat (вид импровизированного вокализа, имитирующий инструмент) в унисон с гитарой, как это делал Джордж БЕНСОН. Не найдя общего языка с руководителем ансамбля, Нурлан свалил из "Досов" и через некоторое время уже был в составе бэнда ресторана "Иссык", который считался самым престижным в Алма-Ате. Он и меня пригласил туда барабанщиком, не на замену, а на постоянную работу. А там, кроме обязательного репертуара для "чайников", играли еще Jazz и Jazz–rock. Состав был такой: Гарик ГЕЛЛЕР – саксофон, основатель известного ансамбля саксофонистов "Сакс хорус" (живет сейчас в Израиле), Валерий Баннов – труба ("Бумеранг"), Гоги Метакса – клавишные, Михаил РОМАНЮК - бас-гитара, вокалистами были Лева ГОФМАН и джазовая певица Айгуль БАБАЕВА, все высококлассные музыканты.
Школа для меня была что надо, и тогда я стал играть джазовые стандарты и даже научился качать swing (с англ. - раскачка, покачивание, особый джазовый грув или ритм). Но весь период моего приобщения к джазу длился недели три от силы, потому что неожиданно Министерство культуры через руководство "АОМА" (Алматинское отделение музыкальных ансамблей при горкоме компартии, которое рулило всеми лабухами города) запретило мне там работать, об этом через какое-то время рассказал директор "АОМА", тогда им был композитор Сейдулла БАЙТЕРЕКОВ. Чиновники таким способом пытались заставить меня вернуться назад в "Дос-Мукасан", который остался тогда без драммера.
Это была "черная метка", потому что таким образом кислород мне перекрыли, и остаться в профессии на территории КазССР я уже не мог. С другой стороны, ресторан ведь место не для слабаков, и если ты неравнодушен к алкоголю (а я был как раз из таких!), то можно запросто спиться. Сколько я знал классных музыкантов, которых сгубил зеленый змий. Так что эта самая пресловутая "черная метка" пошла мне даже не во вред, а на пользу.
Потому что я тогда решил, да и фиг с ним, завязал с музыкой и начал писать роман о музыкантах, который через несколько лет опубликовал журнал "Простор". Правда, часть, где я откровенно описывал приключения моего героя-лабуха, была изъята цензурой редколлегии. Вроде бы СССР рухнул, а система продолжала работать. Так для меня закончилась эпоха БРЕЖНЕВА с его "застоем", который был золотым временем для нашего джаза...
