В этом году исполняется 20 лет с тех пор, как в далеком 1997-м в послании президента народу Казахстана была представлена программа развития страны до 2030 года
Судя по официальным заявлениям, ее мы уже успели досрочно перевыполнить, заменив на новую стратегию развития, но уже до 2050 года.
Бумажный караван
Именно со Стратегии «Казахстан-2030» начался «бумажный караван» различных экономических документов, которые должны были превратить республику в «азиатского барса».
Например, гораздо позже была принята «Стратегия индустриально-инновационного развития Республики Казахстан на 2003-2015 гг.». В ней говорилось о необходимости достижения устойчивого развития страны путем диверсификации отраслей экономики и отхода от сырьевой направленности развития, а также о стимулировании создания наукоемких и высокотехнологичных экспортоориентированных производств.
В феврале 2010-го была утверждена «Государственная программа развития Республики Казахстан до 2020 года». Эта программа вообще напоминала «матрешку», так как включала в себя несколько подпрограмм, среди которых можно выделить «Дорожную карту бизнеса 2020», «Инвестор-2020», «Лизинг-2020», «Экспортер-2020».
В марте того же года появилась «Государственная программа по форсированному индустриально-инновационному развитию Республики Казахстан на 2010 – 2014 гг.», где также говорилось о создании условий для роста экономики через диверсификацию и повышение ее конкурентоспособности, в том числе через развитие приоритетных секторов.
Можно вспомнить и программу «30 корпоративных лидеров Казахстана», которую подавали под соусом создания в стране конкурентоспособных, экспортоориентированных отраслей и производств несырьевого сектора путем формирования корпоративных лидеров регионального и мирового масштаба.
Фактически ни одна из поставленных в этой программе задач не реализована. Одной из причин ее провала явилось то, что она была принята незадолго до финансово-экономического кризиса, который внес существенные изменения в ее реализацию. Многие бизнес-структуры уже не имели достаточно средств для участия в этой программе и сами нуждались в господдержке. К тому же с самого начала возникли вопросы по критериям отбора кандидатов на роль корпоративных лидеров.
Не так давно Казахстан приступил к реализации очередной программы развития до 2050 года, где вроде снова говорится о формировании новой экономики, через увеличение до 70 процентов доли несырьевой продукции в казахстанском экспорте. Но интересно, что здесь же не забывают и про добывающий сектор, упоминая дальнейшее изучение природных ресурсов, поиск новых месторождений, наращивание темпов добычи и поставок сырья на мировые рынки.
Выходит, что весь этот «караван» долгие годы водит нас «инновационными» кругами, но всё вокруг нефтяной вышки.
Кашаган аман болсын!
Министр энергетики РК Канат БОЗУМБАЕВ в прошлом году заявил, что нефтедобывающая отрасль остается одним из основных источников поступлений в бюджет. Кстати, в этом году рост доходов в казну ожидается в том числе за счет повышения экспортной таможенной пошлины на нефть. При этом, по словам главы Минэнерго, существенный прирост объемов добычи нефти по стране будет обеспечиваться такими компаниями, как «Тенгизшевройл», Karachaganak Petroleum Operating B.V., а также за счет ввода месторождения Кашаган.
Ему вторил и премьер-министр Казахстана Бакытжан САГИНТАЕВ, который осенью 2016-го подсчитал, что в Казахстане 45 процентов доходной части бюджета зависит от цены на нефть.
По данным Комитета по статистике, в 2016 году товарная группа «Минеральные продукты» занимала около 60 процентов от общего объема экспортных сделок.
Согласно подсчетам Нацбанка РК, валовый приток прямых иностранных инвестиций в Казахстан с 2005-го по 2015 год составил $215 млрд. Из них инвестиции в сырьевой сектор - $132 млрд.
В 2016 году, по данным Министерства нацэкономики, три основных экономических сектора повлияли на снижение ВВП - это добыча нефти, угля и черная металлургия. Во всех случаях речь шла о падении цен на сырье и металлы.
Интересно, что существуют разные официальные оценки доли добывающих отраслей в ВВП страны. По одним данным, речь идет о 15 процентах. По другим, она достигает 23-25 процентов, а в экспорте – более 70 процентов.
По мнению аналитиков S&P Global Ratings, экономика Казахстана до сих пор критично зависит от нефтяного сектора. И если страна вновь будет демонстрировать умеренные темпы экономического роста (около 2 процентов в 2017-2019 годах), то он также привязывается к возможному подъему цен на нефть, а также к коммерческой добыче на месторождении Кашаган.
По оценкам ЕБРР, если добыча на Кашагане увеличится до 300 тыс. баррелей в день, то ВВП может вырасти еще на 0,5 процента. ЕБРР прогнозирует экономический рост Казахстана на уровне 1,5-2 процента, начиная с 2017 года. Что касается цены на нефть, то, по мнению ЕБРР, планка в пределах $50 за баррель достаточно комфортна для нашей страны.
В Нацбанке РК тут же поспешили сообщить, что прогнозируют среднюю цену на нефть в $50 вплоть до сентября 2018 года.
В свою очередь, Азиатский банк развития прогнозирует рост ВВП РК в 2017-2018 гг. на уровне 1,9 и 3,7 процента. Но только при условии, если цена на нефть не опустится ниже $48 в этом году и $51,4 в следующем, а добыча на Кашагане вырастет.
Мастера инновационной пены
Всё это говорит о том, что, несмотря на все разговоры о снижении сырьевой ориентированности страны, на официальном уровне продолжают считать, что добывающая отрасль будет оставаться основой национальной экономики.
Министр финансов РК Бахыт СУЛТАНОВ недавно признался, что Казахстан оказался в сложной ситуации.
- Наша доходная часть, флагманы нашей экономики очень сильно привязаны к ценам и спросу на мировых рынках, - сказал он. - К сожалению, отсутствию в предыдущие годы действенных мер по диверсификации экономики способствовали в том числе и высокие цены на сырье.
Именно поэтому всё чаще из уст чиновников разного уровня в последнее время звучат слова о возрождении геологоразведки и увеличении нефтегазовых запасов за счет открытия и разработки новых месторождений, куда хотят привлечь очередных инвесторов. Это называется стратегией «традиционной специализации» с опорой на сырьевой сектор с последующим переходом сырьевых производств на более высокие уровни развития.
Вот только этот переход нам обещали еще десятилетия тому назад. Потому что танцору всё время что-то мешало. То «голландская болезнь». То финансово-экономический кризис. То «пятая колонна» в структурах власти. То слишком дорогая нефть. То чересчур дешевая. То низкая производительность труда. Но казахстанская экономика конкурентоспособнее не становилась, так как не становились конкурентоспособнее человеческие ресурсы, когда даже болашакеры, как метко подметил Вадим БОРЕЙКО, пытались не менять систему, а встраиваться в нее.
Но именно в этой системе развитие добывающего сектора сильно повлияло на формирование политической и бизнес-элиты Казахстана, а также ее сырьевого менталитета, который очень далек от «инновационного». Поэтому диверсификация экономики невозможна в условиях доминирования в ней нескольких олигархических групп, которые, как собаки на сене, держат под контролем стратегические отрасли страны.
Диверсификация нереальна без инновационного мышления у государственных управленцев, которые привыкли всегда иметь под рукой Национальный фонд, из которого можно тратить миллиарды долларов на исправление своих же ошибок.
Возможно, прав был Герман ГРЕФ, который как-то сказал, что главным тормозом многих экономических реформ является консервативная государственная управленческая машина. Ведь она нацелена не на результат, а на генерацию всё большего количества новых документов. Аппарат продолжает воспроизводить бумажную пену, чтобы скрыть в ней все свои просчеты и провальные проекты.
А пока мы топчемся вокруг нефтяных вышек, другие страны реализуют четвертую индустриальную революцию (Industry 4.0), продукцию которой мы скоро будем импортировать. Но нам, как всегда, некогда что-то производить, так как мы готовим в дорогу очередной «бумажный караван».
Как недавно было заявлено, в рамках Стратегии-2050 уже пишется проект очередного плана развития Казахстана до 2025 года под названием «Национальная технологическая инициатива».
Фото: Андрей Чеботарев.
