Юбилей Первой Мировой войны на фоне нынешних конфликтов пройдет мало замеченным, а зря – в этой истории есть чему поучиться
Накануне 110-летия начала Первой Мировой войны Ratel.kz побеседовал с Сергеем ВОЛКОВЫМ (на фото), известным историком, о том, как эта трагедия начиналась и как повлияла на дальнейшее развитие мира.
Предопределенная война
- Сергей Владимирович, иногда можно услышать, что Первая мировая стала важнейшей исторической вехой для человечества. Но – а что она начала? Ведь уже прошла индустриальная революция, сложились национальные государства, шла в той или иной мере глобализация мировой экономики культуры...
- Эта война привела к господству так называемого массового общества, окончательно подвела черту под существованием общества традиционного, с массой разнообразных последствий в экономике, политике, культуре. Вот эта социальная эволюция была завершена ею, и мы до сих пор живем в этом явлении. Это очень крупный исторический рубеж. В этом смысле событий, равных Первой мировой, в человеческой истории до сих пор не было.
- Была ли Война предопределена?
- Была, и я не вижу причин, которые могли бы поспособствовать тому, что ее удалось бы избежать. От каждой из предшествовавших ей войн оставались последствия, с которыми современникам в той или иной стране было трудно мириться, и идея реванша витала в воздухе.
- Вы имеете в виду Францию, проигравшую в 1871 году Пруссии и утратившую часть территорий?
- Прежде всего ее, но не только: не был решен Балканский вопрос, Германия считала себя обделенной заморскими владениями. Кроме того, развитие, как известно, никогда не идет линейно – одни государства усиливаются, другие ослабевают, и это тоже провоцирует следующие войны. А то, что новая война стала мировой, в ней оказалось задействовано рекордное количество участников, это тоже не случайность: связанность мира к этому моменту была уже очень высока, и практически весь неевропейский мир был поделен на колонии или зависимые государства, и внутриевропейский конфликт сразу получал проекцию на остальные регионы.
О Первой мировой написано множество книг, в одной из них, "Августовские пушки" Барбары ТАКМАН, есть такие слова: "Войны никто не хотел, война была неизбежна". Популярная цитата, но это не так, ее хотели многие. Ее хотела Франция, стремившаяся к реваншу за поражение в войне с Пруссией и к возвращению Эльзаса и Лотарингии. Хотела Германия, которая к тому моменту уже завершила свою программу перевооружения и стремилась "добрать" территорий в колониальном разделе мира, к активной фазе которого она исторически опоздала.
Хотела Австро-Венгрия, стремившаяся уничтожить русское влияние на Балканах. Хотела Англия, стремившаяся не допустить утраты господства на морях из-за быстрого усиления германского флота.
Не хотела ее Россия, потому, что еще не успела завершить свою военную программу и поэтому всячески стремилась оттянуть войну. Так что на счет предопределенности войны можно не сомневаться. Другое дело, что она могла начаться раньше августа 1914 или на несколько лет позже, но избежать ее возможности не было.
- Правда, что наследник австро-венгерского престола, Франц Фердинанд, убийство которого стало поводом к началу войны, был ее противником?
- Да, он был настроен более миролюбиво. Но, во-первых, большая часть австро-венгерских элит стояли на иных позициях. Во-вторых, хотя "затравкой" для начала войны стала его гибель и конфликт с Сербией, очевидно, что роль Австро-Венгрии в тогдашней геополитике была вторична. Основные противоречия складывались между Францией и Германией, Германией и Англией - в этом треугольнике. И даже не погибни Франц Фердинанд, стань он императором, что он мог бы сделать, если к войне стремился германский кайзер, его геополитический патрон?
- Мало запомнившийся в истории предпоследний германский кайзер, Фридрих III, процарствовавший 99 дней и умерший от рака, тоже был сторонником мирного развития?
На фото: германский кайзер, Фридрих III.
- Да, он не хотел войны. Не умри он так быстро, это могло бы задержать ее начало. Как и не погибни Франц Фердинанд. Возможно, что война бы началась даже лет на 10-15 позже.
- Удивительно - в Европе было немало политиков, кто не хотел войны: Франц Фердинанд, Фридрих III, Петр Столыпин… Но история, словно нарочно, "убирала" их.
- Я бы не стал искать в этом каких-то мистических причин. Скорее, это показывает главное: ни одна личность, даже наделенная большой властью, не может устранить основополагающие причины для войны. А главная ее причина была в реальном соотношении сил, которое бы оставалось таким же, при любом кайзере.
Германская мощь объективно росла, Англия ее боялась, Франция в любом случае стремилась изменить итоги войны 1870 года… Был только вопрос сроков. В конце концов, задержал бы Фридрих III начало войны, но ни один правитель не вечен, ушел бы кайзер-миротворец, пришел бы другой. А объективные противоречия остались.
К тому же к концу 19-го века в европейских странах сформировалась новая мощная сила – общественное мнение, с которым не считаться не мог ни один монарх. А оно было настроено, в целом, воинственно.
- Но ведь Европа знала примеры смены очень давних конфронтационных отношений на вполне спокойные, даже союзнические: Франция и Англия, Англия и Россия прошли такой путь. Не могли такие же процессы пройти в отношениях стран Антанты и Германии, и Австро-Венгрии?
- Да, но все умиротворения старых конфликтов проходили в результате поражения кого-то из их участников или при появлении новой угрозы, менявшей расстановку сил. Например, Франция и Англия перестали быть первыми противниками после поражения Наполеона. Тогда Англия стала ведущей страной Европы. Кстати, ряд представителей русской элиты, в том числе КУТУЗОВ и РУМЯНЦЕВ, были против полного разгрома Наполеона, понимая, как это усилит Лондон. Главными противниками друг для друга стали Россия и Англия и так было до 1907 года, когда они договорились, уже под влиянием новой общей угрозы, стремительно усиливающейся Германии.
В 1860-1870-е произошло становление единой Германии, что предопределило большую войну. Франко-германские противоречия были непримиримы, там немыслим был компромисс. Быстро развивались англо-германские, ранее не существовавшие. И под влиянием этой конфигурации началось сближение России сначала с Францией, потом и с Англией.
Россия не имела коренных противоречий с Германией, но были такие с Австро-Венгрией, а та пользовалась безусловной поддержкой Берлина. Хотя попытки сформировать разные союзы делались, но эта генеральная тенденция никуда не уходила.
- Боснийский кризис в 1908 году, когда Австро-Венгрия аннексировала Боснию и Герцеговину, едва не привел к началу войны, но ведь не привел?
- Да, он мог привести к такой войне, но тогда ее удалось отсрочить. Потому что Германия еще не полностью завершила свою военную программу. Плод еще не созрел.
- А в России была "партия войны"? Ведь, когда Столыпин в Госдуме призывал к "Двадцати годам мира", он обращался к внутренней аудитории, а не к внешней.
- Безусловно была. Была часть общества, которая болезненно переживала итоги Боснийского кризиса, когда Россия вынуждена была пойти на уступки. И то, что под германское влияние перешла Болгария.
Кстати, среди правой части общества были воинственные настроения другого рода: там считали, что Россия должна выстраивать союзнические отношения не с Францией и Англией, а с Германией. И определенная логика в этом была, но этого категорически не хотела Германия при последнем кайзере.
- У одного из английских историков я читал, что генерал Мольтке-младший, начальник Генерального штаба Германии перед войной, говорил, что "к 1917 году Россия завершит программу перевооружения, и я не знаю, что нам тогда делать". Было такое?
- Именно такую цитату я не встречал, но она отражает объективную реальность. Действительно, к этому сроку Россия планировала завершение программы и тогда план молниеносной войны со странами Антанты был бы невозможен. Это было очевидно Мольтке и не ему одному. Почему Германия и торопилась.
- Англия какое-то время колебалась, на чью сторону в европейском конфликте встать. Она могла поддержать Германию, или остаться в стороне?
- Нет, у англичан основные противоречия были именно с Германией. С Россией в 1907 году все противоречия были урегулированы, с Францией они давно были союзниками, после первой трети 19-го века многовековая англо-французская вражда ушла в прошлое.
Англия крайне ревностно – и это справедливо – опасалась растущей военной, особенно военно-морской мощи Германии, видя в этом потенциальную угрозу своим колониям. Так что все участвовавшие в Первой Мировой блоки сложились по объективным причинам и вариантов там не было. Единственным исключением была Италия, которая сначала склонялась к союзу с Центральными державами, но в итоге выступила за Антанту.
Волны по миру
- Можно ли говорить, что Соединенные Штаты стали мировым гегемоном благодаря Первой Мировой?
- Да, это уже частный геополитический пример, но очень важный. Война, кроме всего прочего, коренным образом повлияла на изменение расстановки сил в мире. Соединенные Штаты, которые до этого, в основном, придерживались изоляционистской позиции, приобрели, во-первых, статус великой державы, а во- вторых, вкус к участию в мировых делах. Одновременно в Европе рухнули четыре традиционные империи: Германская, Российская, Австро-Венгерская и Турецкая. То есть, произошло кардинальное изменение баланса сил. И этот геополитический фактор продолжал действовать практически до 1960-х годов, когда пали, потеряв свои колонии, две другие великие державы, Англия и Франция, и остались лишь две таковые, США и СССР.
- А США могли воздержатся от участия в Первой Мировой, остаться в стороне?
- Нет, в США настроения об отходе от политики изоляционизма зрели на протяжении последней трети 19-го века. После Гражданской войны страна ощутила свою мощь, и появилось немало людей, которые стали мыслить иначе: "а почему бы нам не начать играть главную скрипку?".
Тогда они отобрали у Испании Кубу и Филиппины, а с начала Первой мировой европейские страны активно попадали в финансово-экономическую зависимость от Америки, что способствовало быстрому отказу от концепции изоляционизма. Остаться в стороне они не могли потому, что сами не хотели. После войны США активно начали пытаться заставить другие страны следовать своему видению организации мира. Известна активная деятельность президента Вудро ВИЛЬСОНА в этом вопросе.
- Как Первая Мировая повлияла на Восток, в широком понимании этого термина в ту эпоху?
- Очень сильно. В первую очередь потому, что он оказался как никогда раньше приобщен к военно-политическим процессам в Европе: до того колониальные державы в таких больших масштабах не использовали войска, набранные на Востоке, ни Англия, ни Франция. И, естественно, что после войны это оказало сильное влияние на процессы в колониях, началось быстрое развитие национализмов, просвещения, во всяком случае, среди элит. Кроме того, в результате войны очень выросла информационная связанность мира, и эти элиты оказались более информированными о том, что происходит в Европе и в мире в целом.
Что касается Японии, то она, как известно, оказалась в числе стран-победительниц, захватив германские опорные пункты в Китае, что послужило росту ее дальнейших амбиций, стимулировав экспансию, прежде всего, в Китай и вообще в Азию.
На российском Востоке война тоже ощутимо отразилась. Хотя страна в тех масштабах, что Англия и Франция, людские ресурсы на фронт из колоний не привлекала, но война вызвала обострение ситуации в Средней Азии, поскольку попытка привлечь представителей народов региона на тыловые работы вызвала известное восстание 1916 года.
- Однажды я слышал мнение, что исламская революция в Иране в 1979 году - это отдаленное последствие Первой мировой…
- Нет, здесь связи не было. Революция стала результатом политики по слишком быстрой вестернизации иранского общества, которую проводило правительство последнего шаха. Хотя династия Пехлеви, действительно, пришла к власти после Первой мировой, но прямой связи здесь нет.
- Южная Америка смогла остаться "островком спокойствия" в обе мировые войны, хотя даже такие далекие от театра боевых действий страны как Австралия и Новая Зеландия оказались в них втянуты. Почему? Может быть, это некий уникальный опыт для политических элит, как держать свои страны, не втягиваясь в конфликты?
- Некоторые страны того региона участвовали в войне на стороне Антанты. Не напрямую, в виде поставок своих товаров. Дело в том, что страны Южной Америки тогда были в уникальном положении: они не были ни частью первого мира, ни колониями или зависимыми территориями его. Прямых интересов в Европе они не имели и логично, что остались в стороне от Первой мировой. Во Второй большинство из них участие уже принимало, хотя и формально.
- Вспомним здесь, что Германия пыталась "поднять" Мексику на войну с США за возвращение потерянных ею в 19-м веке земель. Это был потенциально серьезный проект или курьёз?
- Не думаю, что это было чем-то серьезным. Когда стало понятно, что американские симпатии склоняются в сторону стран Антанты, логично было стремление со стороны Германии как-то ослабить потенциального противника, в таких ситуациях любые средства используются, но вряд ли они всерьез могли рассчитывать на такой проект. Случись конфликт Мексики и США, и Мексика была бы стремительно разбита и оккупирована, а мощь США бы от этого не пострадала. А участие в этом германской агентуры было бы прекрасным поводом для американцев вступить в войну.
- Про вступление в войну США: ведь Германия сама спровоцировала его, потопив пассажирский лайнер "Лузитания", где среди погибших преобладали граждане Америки. Зачем это было сделано? С германской стороны весьма неразумный шаг.
- Вряд ли он был осознанным, скорее всего это было случайностью. А для США действительно стало поводом реализовать созревшее желание принять участие в судьбах мира. Но – поводом, никак не базовой причиной.
Всё решают ресурсы
На фото: немецкие солдаты на позициях 1915 г.
- Почему Германия проиграла? Она имела прекрасную армию, талантливый генералитет и офицерство с глубокими военными традициями, высокомотивированное население, прекрасную транспортную инфраструктуру и мощную промышленность…
- На самом деле соотношение сил было не в пользу центральных держав, и они это прекрасно понимали. Численность населения, совокупная промышленность – по этим критериям блок сильно уступал Антанте.
Именно поэтому единственной возможностью победить для них был тот план, который они и пытались реализовать: то, что потом назвали блицкриг, стремительно сокрушить Францию и потом всей мощью обрушиться на Россию. Это была для них единственная возможность победить. И в истории случалось, когда более ресурсно слабая сторона, но обладающая мощной армией и возможностью первого удара, добивалась успехов сначала.
Вспомним Гражданскую войну в США: Север был несопоставимо мощнее, чем Юг, но порядка 60-70% офицеров в общеамериканской армии были южане, там преобладали самостоятельные "люди земли", а в северной – городской люмпен. Но – несопоставимые ресурсы! Единственная возможность победы была в первый год войны. Также и в Первой мировой. И когда Германия не смогла добиться быстрого разгрома противников, она проиграла. Уже в 1914 году. Началась длительная позиционная война, а в ней у Германии и Австро-Венгрии шансов не было. Преимущества Германии были исчерпаны.
- Примерно это же, только в другом масштабе, повторилось и в 1941 году?
- Совершенно верно, при чем на всех театрах Второй мировой. Япония ведь тоже значительно уступала Соединенным Штатам, не говоря уже о коалиции всех ее противников. Когда война начинает затягиваться, побеждает тот, кто обладает большими ресурсами.
- Это ведь еще за полвека до войны понимал Бисмарк и очень ясно сформулировал в политике, говоря об опасности для Германии войны на два фронта. Почему очень талантливый германский генералитет эти заветы проигнорировал и пошел на авантюру в 1914 году?
- Это не было авантюрой. Германский Генштаб все это понимал, пытался учитывать и именно потому появилась концепция блицкрига, и она при определенных условиях могла осуществиться. Они знали, что это единственный их шанс, рассчитывали, что война продлится не более года. Как, кстати, считали и все остальные ее участники. Но не получилось. Тем более, что в период планирования войны немцы не предполагали вступление в нее США с их гигантскими ресурсами на стороне противников Германии.
Здесь стоит сказать об еще одном факторе, больше из психологической сферы, но очень важном. Череда военных и политических удач во второй половине 19-го века – разгром Дании, Австрии, Франции, быстрое становление Германской империи, бурное развитие промышленности, очень окрылило общество и Генштаб, даже зная свои базовые уязвимости, всерьез рассчитывал на победу. Самомнение было очень велико. Как это также потом повторилось во Вторую мировую.
От Первой мировой ко Второй. Будет ли третья?
- Нельзя хотя бы вскользь не затронуть другую огромную историческую тему: один из главных итогов войны – большевистская революция в России, что признавали даже сами большевики. А не будь войны, могли бы они захватить власть?
- Нет, конечно. Более того, этого могло бы не произойти и при наличии Первой мировой, будь поведение элит, особенно, руководства Временного правительства, иным. Да и царского правительства, которое в думских болтунах видела большую опасность, чем в социалистических партиях. Если уж так, то Думу можно было просто распустить на время войны, а с социалистами нужно было бороться всерьез, чего не было.
- Многие историки, в том числе вы, считают, что без Первой мировой не было бы Второй? Что такого получилось в итоге конфликта 1914-1919 годов, что запустило механизм еще большей бойни?
На фото: русские солдаты на привале. 1916 г.
- Вторая стала неизбежным следствием Первой, так как она закончилась полным разгромом центральных держав, прежде всего, Германии, и условия мира были для нее настолько унизительными, что они не могли не породить мощного движения в пользу реванша.
Гораздо меньшее по уровню потерь, национальное унижение от поражения Франции в 1870 году вызвало такие же настроения, сорок лет французы не могли смириться с утратой Эльзаса и Лотарингии, хотя сама Франция не подвергалась ни мощным экономическим репарациям, ни запретам иметь вооруженные силы. А с Германией в 1919 победители поступили именно так, сведя ее, по сути, до полного ничтожества.
Кроме того, как я уже сказал, Первая мировая окончательно способствовала тому, что сложилось массовое общество, появились новые типы массовой пропаганды, и три ведущие идеологии: либерализм, коммунизм и фашизм. И это тоже предопределяло дальнейшие конфликты, в первую очередь, следующую мировую войну.
- После Первой мировой появилась Лига Наций, предшественница ООН, первый опыт выстраивать мировую политику на неких общих правилах. Почему это никак не повлияло на дальнейшее развитие событий, на начало Второй мировой?
- По той же самой причине, по которой разразилась Первая мировая: реальные геополитические интересы и соотношение сил гораздо важнее любых соглашений, договоров, международных организаций. Какие-то небольшие конфликты Лига Наций могла пытаться тушить, но с принципиальными противоречиями она поделать не могла ничего, тем более, что Германия и Советский Союз из ее состава вышли. Так же как нынешняя ООН в редких случаях могла предотвращать какие-то конфликты или хотя бы влиять на них, но в серьезных случаях она бессильна. Она не смогла предотвратить конфликт на Украине, поддержку США одной из сторон при распаде Югославии, войну Ирана и Ирака, с миллионными жертвами. Даже геноцид в Руанде. Серьезные конфликты ни одна международная организация предотвратить не в состоянии, просто слушаться ее не станут. Если есть возможность и ресурсы, всякое государство поступает исходя из своего понимания "как лучше".
- Все те конфликты и напряженность в мировых отношениях, которые мы видим сегодня, всё это может быть прологом к третьей мировой войне?
- Нет. Обе мировые войны происходили в условиях, когда существовали более или менее равноценные блоки великих держав. А сейчас нет места для формирования таких блоков. Нельзя же в таком качестве рассматривать, с одной стороны, Запад, с другой, например, Россию, Иран и Северную Корею. Вот если бы Китай находился в реальном союзе с Россией, то тогда о каких-то предпосылках для начала третьей мировой можно было бы говорить.
Но на самом деле между Китаем и Западом нет реального военно-политического противостояния, несмотря даже на то, что Пекин, конечно, очень хотел бы взять Тайвань. И пока это желание не выльется во что-то зримое, возможности для третьей глобальной войны нет. Ну и, естественно, наличие ядерных арсеналов, гарантированного взаимоуничтожения делает нынешнюю ситуацию совсем иной, чем она была накануне первой и второй мировых войн.
Фото из Википедии, личных архивов автора и Сергея Волкова.
ПОДЕЛИТЬСЯ СВОИМ МНЕНИЕМ И ОБСУДИТЬ СТАТЬЮ ВЫ МОЖЕТЕ НА НАШЕМ КАНАЛЕ В TELEGRAM!
