Видеообращение казахстанского писателя в защиту урочища участница движения «Защитим Кокжайлау!» Ажар Джандосова записала весной 2014 года
На снимке: Герольд Бельгер.
На снимке: Ажар Джандосова в урочище Кокжайлау.
- Ажар, расскажите, при каких обстоятельствах вы снимали Герольда Карловича.
- Мы познакомились с ним на улице, в сквере у его дома: я, Жанна СПУНЕР и Таня ТКАЧЕНКО. Он там гулял в определенное время, сидел на скамеечке, и можно было подойти и пообщаться. Мы разговорились и плавно перешли на Кокжайлау. Оказалось, что он с этой темой знаком, потому что общался с Дагмар ЩРАЙБЕР. Это уникальная женщина.
Она приезжала в Алма-Ату, работала здесь по какой-то специальности, полюбила наши горы и стала гидом. До сих пор по нескольку раз в год приезжает и водит туда группы туристов. Дагмар - активная защитница Кокжайлау. (На видео БЕЛЬГЕР говорит о ней: «Дагмар Щрайбер, которая 19 лет провела в Казахстане, написала книгу «Kasachstan» c большой любовью, добротой, настоящим открытым сердцем». – Ред.)
- И вы Бельгера на улице записали? Но на видео он находится в квартире.
- Первое интервью мы сняли на улице, но там было шумно, и не очень хорошо получилось. Хоть он очень строгий человек, но дал нам второй шанс. Мы пришли в квартиру, и там я его снимала на видеокамеру.
После этого мы с Герольдом Карловичем еще встречались, бывали у него дома, и у нас сложилась реальная хорошая дружба. Помню празднование его 80-летия в конце октября 2014 года. Собралось много народу. И было смешно, когда акимат прислал открытку и букетик цветов.
«…Как будто они враги, оккупанты, которые за что-то мстят»
- В Казахстане я живу с сорок первого года, - начинает свое обращение Героль Бельгер. - Так что я казахстанец. Вырос в ауле. Окончил казахскую школу. У меня даже гортань поставлена по-казахски: говорю я и по-немецки, и по-русски с казахским акцентом. И сразу все люди узнают, что я казах. Осенью мне должно быть 80, из них 60 [прожил] в Алма-Ате.
И вот когда я впервые прибыл сюда, в Алма-Ату, я был поражен. Меня всё удивляло. Во-первых, это был чистый, уютный, миленький город. Меня восхитили горы, восхитила природа. Запах яблок! Алма-Ата поражала запахом и чистотой. Удивительным было отношение к природе. Жители Алма-Аты берегли каждый цветок, каждый кустик, каждое деревце. То ли был страх, то ли такое воспитание – но никто ничего не ломал, не рвал, не уничтожал, не топтал. Вот такая была психология. Такая была ментальность у алмаатинцев. Теперь всё изменилось.
Живу 60 лет в Алма-Ате. Казахи говорят: «елу жылда – ел жаңа», то есть «раз в 50 лет обновляется земля». А тут уже шестьдесят лет. И город, и нравственность людей, и ментальность стали совершенно другими. Уже яблоками не пахнет, а пахнет другим – бензином, газом. Деревья уничтожаются. Люди, которые приезжают сюда, в Алма-Ату, ведут себя, как оккупанты. Как враги. Они уничтожают всё на своем пути: ломают деревья, опрокидывают урны, топчут газоны. И это считается нормой. Как будто они враги, оккупанты, которые за что-то мстят.
Вот это я вижу именно сейчас. И это есть моя боль, мое переживание, когда я говорю о природе.
«На этом божеском месте, кроме разрухи, ничего не останется»
- Хочу теперь сказать несколько слов конкретно о Кокжайлау, - продолжает Герольд Карлович. - Судя по всему тому, что я видел, это прелестное место. Это рай! Это божественное творение, которое нужно хранить, беречь! И первым долгом должны беречь, думать об этом – казахи, наши соотечественники, алмаатинцы.
Я же вижу, знаю, как всё уничтожается. Город стал совсем другим. Я сейчас не могу говорить, лучше ли стал или хуже. Для меня тот город был уютней, милей, добрей. И казахи были другие – это я постоянно подчеркиваю. Казахи 1941 года, когда я прибыл в аул, - это были исключительно добрые, приятные, доброжелательные, искренние, заботливые люди. Сейчас – нет.
Сейчас на первом месте – ақша, ақша, ақша (деньги). Меркантильное отношение ко всему, что происходит на свете. Голый расчет. И так называемый природный, нравственный патриотизм куда-то ушел. Исчез. Истаял. Его нету. Вот это меня сильно тревожит. Меня – человека, который в Казахстане живет 73 года.
Что дальше будет с этим Кокжайлау? Даже имя какое - Көкжайлау! Көк в казахском понимании «мағынасы, мәні көп терең сөздердің біреуі» – глубокое слово. Не просто «зелень», не просто «зеленый», «голубой», нечто изящное, красивое, приятное. «Көк» - это еще «богатое»: «тамағы тоқ, көйлегі көк» - говорят казахи. Очень широкое слово. В казахском языке слово ақ (белый) имеет двадцать значений. Столько же, наверное, имеет слово көк.
И вдруг это место хотят уничтожить.
Я знаю, что предстоит. По-моему, «в верхах» эта проблема почти решена. Там хотят строить нечто подобное зарубежным курортам: чтобы это было и спортивное, и красивое, и богатое. И будут деньги качать.
Я, кое-что понимающий и в идеологии, и в политике, и в социологии, должен сказать, что всё это – ерунда. Я хорошо представляю, что будет. Всё это место – божеское место! – испохабят, истопчут. Деревья уничтожат. И вообще тот край превратят неизвестно во что. И построят в лучшем случае какие-то коттеджи, какие-то дворцы для очень избранных, элитных людей. И на этом всё кончится. Громадные деньги, которые выделили на «облагораживание» этого места, уйдут впустую. Их разворуют, эти деньги. Они пойдут по карманам. И на этом месте, кроме разрухи, тотального разрушения, ничего не останется.
Вот поэтому я - как писатель, переводчик, как, скажу откровенно, патриот Казахстана, для которого здесь всё мило, всё близко, как гражданин, наконец, - должен сказать, что лучше бы это место не трогали.
Во все колокола нужно бить - чтобы люди знали, что назревает, что произойдет, что будет. Вот об этом речь.
Я еще раз подчеркиваю: как гражданин я полностью на вашей стороне (движения «Защитим Кокжайлау!» - Ред.), вас поддерживаю и считаю, что ваши старания не напрасны.
Ответ акимата пришел после смерти
В конце 2014 года Герольд Бельгер вместе с культурологом Муратом АУЭЗОВЫМ и доктором педагогических наук, профессором, мастером спорта международного класса, членом экспертного совета «Кокжайлау» Владимиром ВУКОЛОВЫМ подписали письмо в защиту урочища на имя президента.
- Ажар, это письмо имело какие-то последствия?
- Я на 100 процентов уверена, что письмо было передано президенту, он его видел. И передал его со своей резолюцией в природоохранное министерство: мне приходило уведомление, что оно туда поступило. А оттуда письмо переправили в Алматинский акимат.
- Из акимата был ответ?
- Да, был ответ. В виде стандартной отписки. По существу там было сказано, что всё равно нам нужен этот курорт и ничего там не будет нарушаться.
- Акимат ответил при жизни Бельгера или уже после его смерти 7 февраля 2015 года?
- После смерти. Бельгер уже был очень болен, когда подписывал это письмо. Сначала, когда я ему позвонила, он сказал: нет-нет, я плохо говорю, плохо себя чувствую. Но потом согласился: зайдите на пять минут, я подпишу. Я помню, к нему приехала, долго стучалась, никто не открывал. Слава богу, я дождалась. Ему было очень трудно ходить, у него была одышка, он еле передвигался. Но, несмотря на это, подписал письмо. И это, наверное, было последнее действие, которое он совершил при жизни.
* * *
Письмо датировано 10 декабря. Герольду Карловичу оставалось жить 60 дней.
Сегодня строчки из этого письма и видеообращение Бельгера звучат как его завещание: люди, что вы делаете? опомнитесь! сохраните божественное творение – Кокжайлау.
Фото из архива Каната ТОРЕБАЯ и Ажар ДЖАНДОСОВОЙ.
