Успеем ли мы провести институциональные реформы?
Талгат ЕРМЕГИЯЕВ, экс-руководитель компании «Астана ЭКСПО-2017», обвиняется в незаконном получении вознаграждения в размере 4,2 млрд тенге.
В уголовном деле бывшего министра обороны и премьер-министра Казахстана Серика АХМЕТОВА тоже фигурируют миллиарды.
В деле Багдата МАЙКЕЕВА, осужденного заместителя министра обороны РК, по данным нашего сайта, тоже фигурируют миллиарды, но уже долларов.
Миллиардами тенге оперировали братья РЫСКАЛИЕВЫ и чета ХРАПУНОВЫХ. Даже мелкий областной депутат умудрился держать в заначке валюту на сумму, превышающую миллиард тенге.
Следственные органы уже много лет открыто называют чиновничьи команды, оказавшиеся под прицелом, организованными преступными группировками. По-простому, мы имеем дела с бандами, контролирующими тот или иной государственный орган – хоть Центр недвижимости, хоть акимат, хоть министерство.
По глубине проникновения коррупции в государственный аппарат можно сказать, что государство управляется некими группировками с редкими вкраплениями относительно честных людей. Формально все живут исключительно на зарплату, но вот реальные доходы декларируются только при возбуждении уголовного дела.
Но все равно остаются вопросы к тем, кто еще на свободе, а не под домашним арестом.
Откуда у сына вице-премьера САПАРБАЕВА автомобиль Ferrari?
Как зятья акима Алматы ЕСИМОВА и министра обороны ТАСМАГАМБЕТОВА стали владельцами крупнейших банков страны?
Несколько лет назад в СМИ появился снимок руководителя канцелярии премьер-министра Алтая ТЛЕУБЕРДИНА с убитым африканским буйволом. Такое было у человека хобби.
То есть чиновники не только не скрывают разницу между продекларированными и настоящими доходами, они всем своим видом демонстрируют, что государственная служба – это самый короткий путь к «Форбсу», по крайней мере, для ближайших родственников.
Впрочем, это было бы не так страшно – любая ОПГ либо съедает сама себя изнутри, либо ее кончает конкурирующая банда. Уголовных дел масштаба Ахметова или Ермегияева будет все больше и больше. Можно сколько угодно зажимать свободу слова, гражданское общество, но это никак не влияет на борьбу кланов. В этом смысле торжество справедливости, пусть и кривенькое, неизбежно. Строго не накажут, но кровь – попортят.
Недавно прошла информация, что в рядах ИГИЛ воюют уже 400 казахстанцев. То есть четыре сотни человек были обработаны вербовщиками настолько сильно, что поехали убивать и умирать за радикальные идеи.
Это только официальные данные. Сколько там на самом деле жителей нашей страны – никто не знает. К примеру, недавно следователи пытались задержать Жомарта ЕРТАЕВА, но ему удалось уехать из страны, даже несмотря на то, что он с 2013 года находится в так называемом «сигнальном листе», то есть при прохождении им границы должны были возникнуть вопросы у пограничников. Но не возникли. Граница Казахстана является барьером только для законопослушных граждан, по неосторожности просрочивших уплату штрафа или алиментов.
Впрочем, будем ориентироваться на официальные данные. Итак, 400 человек. Поскольку вербовщики используют интернет как основное средство привлечения, можно воспользоваться статистикой. Для оценки эффективности интернет-рекламы используется показатель CTR (коэффициент кликабельности, от англ. click-through rate). Он показывает, сколько человек, увидевших рекламный баннер, кликает на него и отправляется на сайт рекламодателя. Обычно он колеблется от 0,1 процента до 10. То есть из каждой тысячи, увидевших баннер, рекламой может заинтересоваться от 10 до 100 человек. Число лиц, совершающих покупку – еще меньше. Речь может идти о тысячных долях процента от общего числа охваченных рекламой людей. При этом надо понимать, что реклама радикалов – специфическая, ее еще надо найти, чтобы посмотреть и «сделать покупку», то есть записаться в ряды боевиков и попасть в горячую точку. Исходя из базового значения – 400 человек – можно предположить, что радикальной пропагандой охвачены десятки или даже сотни тысяч граждан Казахстана. Вот это кузница кадров для настоящих бандитов, которые могут стать главной ОПГ Казахстана, заменив заурядных жуликов.
Для сравнения. Массированная и, самое главное, доступная ежедневно и в каждом доме пропаганда войны российскими телеканалами не привела к такому массовому, как в случае с ИГИЛ, выезду граждан Казахстана в ЛНР или ДНР. Генеральная прокуратура сообщает об «отдельных» случаях участия казахстанцев в боях на территории Украины. Если даже российские каналы проигрывают в эффективности радикальным исламистам, то что уже говорить об отечественных хабарах, которые, между прочим, получают сотни миллионов долларов ежегодно?
Почему это происходит?
У агитаторов радикальных исламских движений есть такие козыри, которые даже и не снились кремлевским пропагандистам. Если россиянам нужно придумывать распятых мальчиков, то исламистам достаточно показать, где живет районный аким, упомянуть марку автомобилей, на которых ездят налоговые инспекторы, полицейские и главный врач местной больницы. Тратя зря миллиарды тенге на кондовую пропаганду наших мнимых достижений, рассыпающихся от изменения конъюнктуры на сырьевых биржах, чиновники собственным образом жизни толкают население в объятия экстремистов.
Все же изначально понимали, что ЭКСПО – это крупномасштабный узаконенный распил государственных средств. Но при этом населению приходится каждый месяц пересчитывать растущие коммунальные платежи, экономить на дорожающих продуктах и выслушивать объяснения, почему надо затягивать пояса. При этом объясняющие не только ни в чем себе не отказывают, но и всем своим видом показывают, что делать этого не собираются.
А впереди еще Универсиада с Олимпиадой – десятки миллиардов долларов. Можно даже не считать многочисленные столичные форумы с приглашением зарубежных любителей халявы – мелочь в масштабе наших всемирных понтов.
На самом деле времени и денег, чтобы поддерживать наш миф о стабильности, остается очень мало. С одной стороны, кризис сокращает поступление экспортной выручки и налогов, а с другой - резервы поглощают эффективные менеджеры, закрывающие финансовые дыры людей из своего круга за счет средств Национального фонда.
Вот в связи с этим вопрос: успеем ли мы провести пресловутые институциональные реформы или все-таки надо уже по-настоящему реформировать и страну, и общество? В отличие от властей, радикалы не дремлют – последняя перестрелка в Алматы тому страшное подтверждение.
