Почему умирают пациенты института «Онкологии и радиологии»?
Потрясающую методику освоили в Казахстанском научно-исследовательском институте «Онкологии и радиологии». Там научились «оживлять» покойников! Правда, такие феноменальные результаты достигнуты не благодаря более качественному лечению онкобольных, а скорее, наоборот. Рак болезнь тяжелая, поэтому смертность среди заболевших, конечно, высока, зато скончавшимся в стенах института пациентам можно продлевать жизнь, правда, только на бумаге…
А выяснилось это после того, как в КазНИИ «Онкологии и радиологии» начался конфликт между несколькими врачами и руководством. В результате среди персонала образовалась инициативная группа недовольных тем, что творится в институте. Стали писать во все инстанции - Генеральному прокурору Асхату ДАУЛБАЕВУ, председателю агентства по делам госслужбы и противодействию коррупции Кайрату КОЖАМЖАРОВУ, в Минздравсоцразвития и «Нур-Отан» были отправлены жалобы.
Обращение врачей без внимания не оставили. Начались проверки, и в делах этого научно-медицинского заведения накопали много чего интересного…
В жалобах группы недовольных врачей в первую очередь указывалось на практикуемые в институте поборы с пациентов. Врачи писали о кадровой политике, выстраиваемой так, чтобы избавиться от медиков, отказывающихся от проведения платных операций.
Но прокурорская же проверка обнаружила другие, не менее скандальные факты.
Так, например, выяснилось, что многомиллионные тендеры на сервисное обслуживание и ремонт медицинского оборудования, приобретение запчастей проводились с нарушением правил государственных закупок. В частности, с нарушениями закона в институте ремонтировали устройство, которым проводят радиотерапию опухоли. Речь идет о десятках миллионов тенге…
Еще хуже обстоят дела с приобретением медицинских препаратов и учетом их расходования. Прокуратура выяснила, что точный учет наиболее дорогих и специфических лекарств для лечения рака в НИИ «Онкологии и радиологии» вообще практически не велся. По правилам их выдача и использование должны сопровождаться контролем со стороны целого ряда ответственных лиц, начиная с лечащего врача и кончая главным врачом медучреждения. Но когда провели ревизию, оказалось, что за март 2015 года оказался списан как израсходованный весь поступивший в институт препарат «Герцептин», предназначенный для лечения рака молочной железы - 40 упаковок во флаконах по 600 и 150 миллиграмм. Причем израсходованные объемы этого лекарственного препарата за месяц в несколько раз превысили его среднемесячное потребление. Проверка установила, что на складе института это лекарство вообще не хранилось, а якобы сразу было потрачено центром маммологии института на проведение клинических испытаний. Прокурорские проверяющие пришли к выводу, что в центр маммологии «Герцептин» передавался по фиктивному акту, и отметили несовпадение по датам поступление и использование препарата. Также выяснилось, что в институте толком не ведут учет процентовки приготовленных и разведенных для приема больными противоопухолевых препаратов. И их компоненты ежемесячно поступают в институт опять же на десятки миллионов тенге. Один из фактов вообще непостижим с точки зрения здравого смысла - судя по документам, противоопухолевый раствор забрали и использовали за час до того, как его приготовили. Причем кто-то неизвестный, личность которого так и не удалось установить в ходе проверки, расписался в заявке на получение препарата и за заведующего отделением, и за лечащего врача, и за старшую медсестру. Но по почерку видно, что заявка подписана одним лицом за всех троих. Причем таких случаев выявлено не один и не два - таким образом заявки в этом медицинском учреждении заполняются в массовом порядке.
В 2014 году НИИ «Онкологии и радиологии» закупил у некоего ТОО «КФК Медсервис» противоопухолевый антибиотик «Бемоцин» в комплекте с растворителем по цене 18296 тенге за флакон. И в то же самое время «Онкологический центр г. Алматы» приобретает у ТОО «СК-Фармация» тот же самый лекарственный препарат, но платит всего 5671 тенге за флакон. В три раза дешевле, нежели институт республиканского подчинения. Точно такая же ситуация выявилась при проверке условий закупа препарата «Пентоксифиллин», уменьшающего вязкость крови. И снова цена одной упаковки у республиканского института составила 125 тенге, а у городского центра всего 63,3 тенге.
Наверное, никому объяснять не нужно, к чему может привести завышение цен на лекарственные препараты, слабый учет их расходования и отсутствие жесткого контроля за соблюдением дозировок при их разведении и приготовлении. Когда уменьшаются дозировки, не соблюдается концентрация растворов, и один прием лекарства делится на два раза – это не может не сказаться на состоянии пациентов и не повлиять на их самочувствие. И в конечном итоге – смерть пациента … И тут вам любой медик скажет, что одним из способов отслеживать качество медицинского обслуживания, уровень квалификации медперсонала любого лечебного стационара является так называемый показатель летальности. Грубо говоря, когда пациенты в больнице мрут, как мухи, – это повод задуматься о том, все ли в ней происходит правильно. Это может вызвать много вопросов к администрации, главному врачу, медицинскому персоналу. Так вот, чтоб все эти ненужные сложности у НИИ «Онкологии и радиологии» не возникали, там придумали простой и легкий способ подправить статистику смертности.
К примеру, 30 августа 2014 года от рака пищевода скончался пациент П. (фамилии пациентов являются врачебной тайной – Г.Б.), госпитализированный в институт за полмесяца до этого. И тогда лечащий врач стал уговаривать дочь скончавшегося пациента написать расписку, что она забрала отца домой еще живого. И что претензий к медперсоналу не имеет. То есть вы понимаете, что происходит?
Согласитесь, что очень напоминает сюжет гоголевских «Мертвых душ»?
В прокурорской бумаге так и сказано: в институте практикуется «выписка» умершего больного как живого путем различных уговоров его родных, что является нарушением принципов оказания медицинской помощи и этических норм.
К слову сказать, когда дочь вышеупомянутого покойного пациента П. заартачилась и отказалась писать такую расписку, ей пригрозили, что тело направят в морг, что выдача затянется на несколько дней, а возможно и недель. Уж об этом позаботятся… От безысходности она согласилась написать, что забрала мертвого отца как живого…
Подробным же способом «сломали» супруга пациентки О., скончавшейся 13 октября прошлого года в стенах НИИ «Онкологии и радиологии».
А вот мать умершей 19 февраля 2015 года пациентки У. не согласилась писать расписку, что забирает свою дочь живой. Но рассказала прокурорам, что ее тоже пытались уговорить на это.
Короче, опыты с «оживлением» покойников в этом медицинском заведении поставлены на поток. И лично меня будет крайне сложно убедить, что настоящая причина этого безобразия кроется только в существующих в нашем здравоохранении бюрократических правилах...
Очень бы хотелось узнать, что по этому поводу думает министр здравоохранения и социального развития Тамара ДУЙСЕНОВА?
Интересно, все эти жуткие истории с «оживлением» мертвых душ будут кому-нибудь стоить должности и работы, или опять в конечном итоге все сделают вид, что ничего особенного не произошло?..
