Казахстану не нужно столько телеканалов, давайте оставим два-три, но хороших
Недавно мы стали свидетелями редкой для медийного мира полемики между генеральным директором «Первого канала Евразия» Сергеем КИСЕЛЕВЫМ и председателем совета директоров и владельцем медиагруппы «ТАН» Арманжаном БАЙТАСОВЫМ. Поводом для этого послужила информационная безопасность страны и, само собой, деньги, которые государство выделяет государственным телеканалам. Мы попросили высказать свое мнение о дебатах между двумя телевизионными боссами известного медиа-менеджера, который создал с нуля популярнейшее в 90-х годах радио NS, совладельца газеты «Аргументы и факты Казахстан», одного из создателей телеканала «Астана» Виктора НОВОЖЕНОВА.
- На страницах интернет-изданий развернулась настоящая баталия о том, сколько денег выделяется государством на содержание телеканалов. Вы неоднократно говорили об информационной безопасности нашей страны, а вся дискуссия между Киселевым и Байтасовым крутится как раз вокруг этого …
- Информационная безопасность – это составная часть национальной безопасности. В .jpg)
моем понимании СМИ, как бизнес, диалектическое единство двух составляющих: первая - это коммерческая (рейтинг, индексы, панели т.д.) и вторая - это редакционная политика владельцев этих СМИ. То есть это такой бизнес, который имеет очень мощное политическое начало. И эти две составляющие постоянно между собой воюют - политика и бизнес. Если делать исключительно политический продукт, то у вас получится пропаганда, которой мало кто поверит. А если это исключительно коммерческий продукт, то тогда у вас получается «желтая пресса» типа КТК или «Каравана», и вам опять мало кто поверит. На днях я ехал на такси из Караганды, и со мной ехала девушка, которая мне всю дорогу рассказывала, какой страшный сюжет показал КТК: оказывается, китайцы едят детей, поэтому они такие страшные и ужасные. А потом выяснилось, что сюжет был вообще-то про обезьянок, которые действительно иногда нападают на маленьких детей, оставленных без присмотра.
- Мой просмотр КТК закончился на том, когда они показали некрофила…
- Вот вам и пример, что мы имеем на информационном поле, когда коммерческая составляющая преобладает. То есть человек перестает доверять этому продукту или просто подвергается зомбированию. И в этом смысле у нас происходят медийные войны фактически с начала независимости Казахстана, потому что политическая составляющая воюет с коммерческим интересом всегда. И я согласен полностью с анализом, который дал Сергей Дуванов применительно к 90-м годам (это, кстати, тот редкий случай, когда я с ним согласен!). Надо это учитывать, когда мы говорим про информационную безопасность. Я с большим уважением отношусь к мнению Арманжана Байтасова и Сергея Дуванова, потому что это как раз те люди, которые делали 100-процентный казахский национальный информационный продукт. И я тоже приложил свою руку к производству исключительно национального продукта – это радио NS: было время, когда мы имели рейтинг 65 процентов аудитории, а такого рейтинга у радио нигде в мире просто не было. И тогда это был народный формат, радиостанция, которая была слышна везде и повсюду, и мы оказались первыми, кто создал в нашей стране национальную сеть коммерческого радиовещания, охватившую все без исключения регионы и даже зарубежье. Мне кажется, что тогда мы смогли найти этот баланс между политической и коммерческой составляющими. Завоевать доверие широкой аудитории. Но естественно всегда есть силы – люди, которым хочется владеть и влиять, переделить и переделать, особенно это касается рейтинговых СМИ. Когда случилось политическое противостояние между Нурсултаном Назарбаевым и Акежаном Кажегельдиным, тогда и произошел первый передел рынка СМИ, который сложился за те несколько лет независимости. Кто-то выжил, кто-то не выжил – это закон рынка, и я здесь не драматизирую ситуацию. К тому же в то время был дележ не столько национальных СМИ, хотя они уже тогда появились, сколько шла война за советское наследство – например, за «Аргументы и факты в Казахстане». Естественно, война шла за ОРТ, НТВ, за газеты, которые были всегда популярные - «Труд», «Известия», «Комсомолка» и т.д. Параллельно развивались наши национальные СМИ, потому что такого тотального контроля государства, как сейчас, не было. Не было и жесточайшей самоцензуры и элементарного страха. А потом к нулевым годам рынок СМИ был монополизирован, политическая составляющая подменила собой коммерческую и в результате появились такие монстры, которых кто-то назвал медиа-холдингами. И эта история закончилась, к сожалению, очень печально.
- Что конкретно вы имеете в виду?
- Я имею в виду прежде всего судьбу Алтынбека Сарсенбаева и тех людей, которые пострадали, будучи государственниками и патриотами. Того же Сергея Дуванова, Розлану Таукину, Серика Медетбекова и других. Это была очень серьезная война.
- Каких людей все же вы имеете в виду?
- Я уже некоторые фамилии назвал. Это все те люди, чьи фамилии на слуху, они все эту ситуацию отслеживали и понимали. И я надеюсь, что когда-нибудь появятся книги и какие-то серьезные исследования на эту тему, потому что это настоящий Голливуд. Это сюжеты, которые достойны политических детективов. Не думаю, что мы узнаем всю правду, и я сейчас не буду рассказывать многие вещи, потому что все мы под Богом ходим. Это очень драматическая история.
- В недавнем интервью Андрей Шухов, бывший сподвижник Рахата Алиева, заявил, что потерял много денег из-за передела медийного рынка….
- Вот это как раз образец тех людей, которые собственно и способствовали монополизации. А теперь вот своего шефа поливает. Это реальная драма. Фактически получается, что речь идет о том, что государство, являясь мажоритарным совладельцем того же телеканала «Евразия», вкладывает в него деньги, а прибыль с этого не получает. Вся прибыль от рекламы за минусом операционных расходов оседает в карманах совладельцев, которые по большому счету, мало чего вкладывают в общий процесс. И это при том, что наш телевизионный бизнес никак нельзя назвать рентабельным, даже тот, что целиком основан на ретрансляции иностранного сигнала. И тут главным становится менеджер, который управляет процессом и перераспределяет финансовые потоки. Такая схема была и при Рахате Алиеве, и Шуховы были не последними людьми в этой схеме. При этом «Евразия» не воспринимается как казахстанский продукт, так как практически весь контент российский… Но уже много лет традиционно этот телеканал является лидером рейтинга отечественных телеканалов, его народ более всего смотрит.
- О каких суммах может идти речь?
- Насколько я знаю, государство выделяло раньше ежегодно порядка 2-3-х миллиардов тенге на содержание госканалов, а cколько сейчас - я на знаю. Думаю, что не меньше. Я могу только предполагать, опираясь на собственный опыт. Естественно мне никто про свои расходы не докладывает. Вы на самом деле поднимаете очень страшную тему, потому что у нас государство, что уже писали в открытой печати, порядка 200 миллионов долларов выделяет на поддержку государственных СМИ в виде госзаказа. А это огромные деньги, которыми можно было бы пользоваться гораздо эффективнее. Я достаточно часто бываю в регионах Казахстана и в том числе отслеживаю эффективность распределения госзаказа в местных СМИ. Ситуация очень печальная. Отношение самих журналистов к выполнению этого заказа, мягко говоря, наплевательское. Так не должно быть. Меня шокирует, когда я смотрю «Евроньюс» и вижу рекламу Казахстана, которая идет по 5-10 раз в день, и я знаю, что цена одного выхода такого ролика не меньше 100 тысяч евро. Понятно, что нам надо рекламировать EXPO, нам нужны инвесторы, но если элементарно посчитать стоимость всего этого эфира, сколько миллионов долларов затрачено на это дело, то не проще было бы купить долю этого «Евроньюса»? В этом случае все эти проблемы решились бы совсем другими деньгами и способами. И именно это сделало ВГТРК. Кстати, и теперь, когда мы смотрим по «Евроньюс» ситуацию по Украине и России, то «Евроньюс», будучи европейским каналом, который должен бы поддерживать позицию Еврокомиссии и ЕС по Украине, вынужден давать русские материалы. Они вынуждены их давать, как этого требуют российские учредители в лице ВГТРК.
- Как по-вашему, не связана ли такая ситуация в Казахстане с очень маленькой численностью населения? Ведь мы не интересны как рынок? Например, в мировой киноиндустрии, насколько я знаю, мы не интересны.
- Конечно. Наше население не интересно ни Голливуду, ни европейским кинофабрикам, когда у нас около 17 миллионов человек. Это не 150 миллионов российских граждан или полтора миллиарда китайцев. В киноиндустрии вся коммерческая составляющая в виде прав, которые мы вынуждены покупать для трансляции самых свежих или кассовых кинофильмов, привязывается либо к российскому рынку, либо к китайскому, а мы идем бонусом. Но худо-бедно, по данным рейтинговых агентств, рынок рекламы в нулевых доходил в Казахстане почти до миллиарда долларов. И сейчас, несмотря на то, что рынок превратился в очень регламентированный «агашкинский» междусобойчик, он все равно развивается и слегка дышит. И, возвращаясь к информационной безопасности: когда современные хозяева перестанут рассматривать казахстанские СМИ как игрушку в своих руках или развлечение, а начнут рассматривать в том числе еще и как бизнес, тогда, думаю, ситуация может поменяться. Хороший пример – «31 канал», который профессионально делает Багдат Коджахметов. Их «Весы» - это 100-процентный наш казахский национальный продукт, в котором соблюдены и рейтинговая составляющая, и коммерческая, и политическая. Но когда «7 канал» или «Евразия» снимают где-то в России и маскируют это под казахстанский продукт, мне кажется, это не совсем правильным.
- Насколько я знаю, казахстанский телевизионный рынок понес большие убытки, во-первых, из-за девальвации тенге, во-вторых, из-за того, что реклама «уходит» на русскоязычный контент после того, как приняли закон о 50-процентом вещании на казахском и русском языках. К счастью, кажется, отменяется запрет на рекламу безрецептурных лекарственных средств, а это примерно 4,7 млрд тенге в год.
- Рекламный рынок ни жив и не мертв, он просто в коме… Что касается фармацевтики, там должны быть лицензии для рекламы таких продуктов, и это правильно. Когда бабушка, которая с минимальной пенсии собирала год деньги, экономя на питании, отдает их на какую-то очередную разводку, посмотрев телевизор – это очень плохо. И таких бабушек и дедушек надо защищать законодательно. Должен быть законодательный запрет на недобросовестную рекламу. Другое дело - множество других регулирующих законодательно вещей, в том числе пресловутый Закон «О телевидении», который не понятно, выполняется ли вообще. По последним данным прокуратуры, у нас значительная часть вещающих в Казахстане каналов до сих пор не зарегистрированы в профильном агентстве.
- Почему?
- Представьте «Дискавери», который вещает по всему миру, и нигде (ну почти нигде!) таких законов нет, должен регистрироваться в Казахстане. А у нас понты - вот должен зарегистрироваться и все! Так не проще ли нашим олигархам из власти, которые такие правила придумывают, взять бы да купить долю в том же «Дискавери»? Про российские телеканалы я вообще уже молчу.
- Там вообще не каждый поймет, как и что происходит с ретрансляцией в том же «Алма ТВ» …
- Казахстану надо активно внедряться в чужое информационное пространство. Мы это предлагали еще 10 лет назад. На войне как на войне: у нас очередной премьер-министр сказал как-то, что 60 процентов нашего населения смотрит российское телевидение. Это признание собственного бессилия. У нас в свое время был совершенно обоснованный бизнес-план расширения радио NS, мы начали вещать в Кыргызстане, была программа по расширению радиовещания в городах России, Китая, Монголии, где живут казахские диаспоры. Там очень большая наша аудитория. Купи лицензию и вещай, там дешевле, чем у нас стоят частоты, политическая составляющая минимизирована. Так люди, которые принимали решение, этого побоялись.
- Назвать их можете?
- Нет, я не буду называть. Я могу так сказать: например, Арманжан Байтасов, при всем уважении к нему, совсем недавно возглавлял «Нур медиа», а это очень мощный холдинг, который мы в свое время создали в 90-е годы. У него было миллион возможностей, в том числе и финансовых, и политических, потому что более мощного покровителя, чем партия «Нур Отан», сложно себе представить в нашей стране. И почему тот же NS из народного национального формата превратился в мажорный? У нас в лучшие времена была аудитория 7-8 миллионов слушателей, почти половина населения страны, для любой политической партии – это сказка, недостижимая мечта! Почему бы не использовать эту электоральную базу для своей пропаганды? Или вы имеете формат, интересный только алматинскому «золотому квадрату» с населением чуть больше полумиллиона человек? Да, хорошая музыка, но она не интересна широкому кругу, не востребована в регионах, она не для народа, она только для Алматы, ментальность даже разная у нас в стране. Я не думаю, что эти мажоры пойдут голосовать за партию «Нур Отан» - это явно не их электорат.
Сейчас есть очень мощный продукт - телеканал «Раша тудей», который делает урожденная армянка Маргарита Симонян, и вещает он теперь даже в Британии. По рейтингам они конкурируют с CNN, хотя это 100-процентный российский продукт. А кто нам мешает? Есть в истории объединенной Европы очень хороший пример. Европа стала объединяться, в том числе потому, что у немцев был комплекс неполноценности из-за того, что они проиграли войну и народ был разделен на две страны. И они старались этот комплекс преодолеть за счет иностранного вещания, так появилась «Дойче велле», радио-телекомпания, которая вещала не только по-немецки, но и на всех языках Европы. Они и стали основой объединения. Они пропагандировали объединение Европы, формировали сознание единой общей европейской судьбы, и это закончилось Европейским союзом. А что происходит у нас? Мы хотим возродить какое-то новое объединение, но в медийном плане это делается не правильно. Через бывшие советские СМИ этого не добьешься. Есть телекомпания «Мир», которую, кстати, изначально возглавлял наш журналист Гадильбек Шаяхметов - это образец того, что нам надо делать, но уже в 21 веке. Почему сейчас этот потенциал и опыт не реализуется?
- Так почему?
- Потому что нет политической воли. Деньги есть, судя по тому, что мы можем себе позволить потратить миллионы на рекламу EXPO. Должно быть политическое решение, и договариваться об этом надо Нурсултану Назарбаеву с Владимиром Путиным.
- Но Путин-то свою политику у нас внедряет очень успешно…
- Конечно, и не только у нас. Это меня все время и бесит. При том, что и Арманжан Байтасов, и Борис Гиллер, который сбежал, и Ирина Черноловская, которая живет сейчас в Германии и Сергей Дуванов – это все медийные менеджеры, которые в первые годы независимости создавали реально конкурентоспособные отечественные продукты. Они делали продукт, конкурентоспособный российскому и даже более востребованый казахстанцами. NS по рейтингам «рвал» «Русское радио», пока нас не стали давить пресловутым административным ресурсом, и этот факт записан во всех медиаисследованиях, которые были в то время, в той же TNS.
- ТНС «Гэллап медиа» вы имеете в виду? Не все доверяют рейтингам этой компании, по-моему, в России вообще отказались от их услуг.
- Ну, от рейтингов нельзя отказаться. Тут, конечно, особый разговор и надо делать отдельное интервью. Если вкратце, все зависит от методики. В Казахстане в конце 90-х произошла монополизация медийного рынка, которой де-юре как бы сегодня уже нет, но де-факто она все еще существует, потому что известный холдинг никуда не делся, как был на площади Республики в Алматы - так и есть. Телезамеры, то есть рейтинги – это ключ к деньгам и к рынку, если у вас монополия. Понятно, что кто рисует рейтинги, тот и владеет этим рынком. Рекламодателю часто наплевать на то, что происходит в политическом плане, им важен рейтинг – его они могут показать своим учредителям или акционерам, и на этой основе те выделят рекламные бюджеты - речь идет о миллионах. Это пара десятков всемирно известных компаний, на которых держится весь рекламный рынок в Казахстане, доля нашего рекламодателя очень мизерная, а после скандалов с целующимися Курмангазы и Пушкиным я не думаю, что он вообще будет как-то развиваться в креативном плане.
И второй очень важный момент – это наличие рубильника. То есть понимание безопасности у нас очень простое - вырубил и все. Но мы-то живем в 21 веке, ну как вырубить спутник, передающий телевизионный сигнал? Никак! Конечно, интернет можно пока отрубить через провайдера, но уже есть и другие технологии, американцы обещают вай-фай раздавать со спутника…
- В итоге, что мы должны делать-то?
- Мы должны создавать рейтинговый стопроцентный казахский рынок СМИ. Вопрос языка и контента здесь даже второй, важнее - грамотно выстраивать профессиональное телевидение. А у нас это самая большая проблема для политических хозяев. Второе - не надо бояться организовывать казахское иновещание, чтобы охватить сопредельные государства. В первую очередь - внедряться на российский рынок. Берите пример с ТНТ – это был достаточно посредственный канал на российском телевидении, но пришли туда ребята из Армении, Мартиросян и Ко, и сделали из него один из самых коммерческих и рейтинговых. Я не беру Первый канал – это отдельный мир…
- Правда, что Константин Эрнст совладелец телеканала «Евразия»?
- Конечно. Он как топ-менеджер напрямую свой личный доход соизмеряет с коммерческим успехом телеканала и его рейтингом. Это универсальная модель оплаты труда профессионального медийного топ-менеджера везде в мире. Я не могу сказать, лично он владеет или нет, я не видел юридических документов, да и вряд ли они когда-нибудь станут достоянием прессы. В 90-е годы имел косвенное отношение к этому проекту. Тогда у нас денег не хватило его реализовать в Казахстане, а потом его просто отдали. Там львиная доля бизнеса принадлежит самому каналу в виде прав и контента, партнеры оплачивают право ретрансляции сигнала. Цена вопроса, насколько я помню, там составляла около 200 000 долларов в год за право вещания на территории Казахстана, изначально, когда была первая договоренность. А кто персонально владеет там долями, не могу сказать, но думаю, что из-за этого в свое время убили Владислава Листьева. Кто реальный владелец, никто не скажет вам даже в России, но можно посмотреть по последним назначениям, cкажем, Алины Кабаевой. В российских СМИ очень много интересного происходит. Например, самое оппозиционное радио «Эхо Москвы», которое я очень уважаю за профессионализм и там работает много друзей, принадлежит «ГазПромМедиа», то есть государственной структуре. Россияне выигрывают в информационной войне благодаря гибкой и грамотной государственной политике в средствах массовой информации. А мы в плане государственного регулирования очень много изобретаем велосипедов, где их не надо изобретать, потому что есть мировая практика. У нас принят закон о том, что должно быть 50 процентов русского и 50 процентов казахского вещания, но его ведь никто, за очень редким исключением, не выполняет.
- У нас к 2018 году, по-моему, поставлена задача сделать 50 процентов собственного контента?
- Мне лично не очень важно, на каком языке идет вещание и создается телевизионный контент. Я понимаю казахский, хотя удобнее мне говорить по-русски. Дело не только в языке. Найдется ли у нас столько креативных продюсеров, которые этот контент придумают? Сегодня ситуация такова: нас всех хотят заставить говорить на казахском языке, но при этом мы получаем совершенно не конкурентоспособное телевидение, совершенно не качественный телевизионный продукт за государственные деньги, а рекламную долю телевизионного рынка мы потом еще и отдаем россиянам. Зато на бумаге у нас 50 процентов вещания на казахском языке и все в «шоколаде». Было бы честнее, логичнее и грамотнее создавать рейтинговые собственные каналы и контент либо на казахском, либо на русском языках. Пусть будет их меньше, но они будут качественнее. Не надо Казахстану столько телеканалов, сколько их сейчас есть, у нас рынок их не съедает. Давайте оставим два-три, но хороших, дееспособных, которые могут производить свой собственный и главное – конкурентоспособный, востребованный народом контент. Такой, который можно продать на международном телевизионном рынке. Нужны законодательно оформленные очень высокие имущественные и финансовые гарантии со стороны владельцев телеканалов, как это имеет место быть например в Америке. Надо между собой договориться тем ребятам на верху, кто ими владеет, и тогда будет наше телевизионное счастье!
- Что бы вы сказали Сергею Киселеву по поводу его высказываний?
- Я могу сказать, что канал «Евразия" всегда был в привилегированном положении, потому что исторически ему достались очень хорошие стартовые условия, развитая инфраструктура вещания. Но время таких совместных проектов-ретрансляторов уже давно ушло, на мой взгляд, они были оправданы в начале 90-х, когда надо было захватывать бывшие советские ресурсы и использовать их для укрепления независимости Казахстана, и это было правильно, и мы тоже этим пользовались, например, «Аргументы и факты-Казахстан» - это было первое русско-казахское совместное предприятие. И я считаю, что сегодня для Казахстана время таких проектов прошло, и как бы они не маскировались под национальные, они все равно останутся родом оттуда. Были хорошие стартовые условия для мощного рывка, но его не случилось. Теперь стоит задуматься о брендинге или о ребрендинге, но и это уже не выход из положения. Другое дело, что они могут использовать базу того же К. Эрнста, и это их большой плюс, но они ее не используют - я там не вижу ничего подобного, кроме «Добрый вечер Казахстан». Почему не снимают сериалы? У «Хабара» был прекрасный опыт того же «Перекрестка», а им сам Бог велел снимать наши казахские сериалы и отечественные телепрограммы. И это было бы шагом к обеспечению нашей информационной безопасности, если бы они используя свой ресурс создавали рейтинговые, креативные телевизионные и радио проекты в Казахстане, для Казахстана и за счет собственных средств. А там, глядишь, выйдем и на международный телевизионный рынок, ну или хотя бы на русскоязычный. Игра не может продолжаться вечно ударами только в одни ворота.
