Семья Остапчук недовольна великодушием жителей столицы
Семья погорельцев из Астаны, на днях обратившаяся за помощью через благотворительный фонд «Твори добро», едва не перессорила обитателей социальных сетей. До сих пор благотворители не пришли к единому мнению, стоит ли помогать Алле ОСТАПЧУК и ее семье или передать собранные пожертвования другим людям.
Три дня назад пост о страданиях малышей семьи ОСТАПЧУК разлетелся по Сети и передавался от пользователя к пользователю, набирая сотни комментариев – люди выясняли адрес несчастной семьи. Душераздирающий текст не мог не задеть сердобольных людей.
«Диме – 8 лет, Артёму – 4 года, Маше – 2 годика. К нам за помощью обратилась бабушка этих детей. Отца у них нет. Мать постоянно на подработках. С детьми сидит бабушка, которую я называю т. Алла (тетя Алла – А.Б.). В феврале этого года у семьи сгорел дом. Теперь они живут в вагончике, где нет ни света, ни воды. Весь вагон уже сгнил от старости, в нём много дыр, крыша течёт, в вагончике так холодно, что пар идёт изо рта. Дети все сильно простужены. У них в бронхах хлюпает, носы не дышат, кашель слышен в доме каждую секунду. Старший сын школьник. В школу ходит 40 минут пешком (школа через 5 остановок, денег на дорогу нет) в летней обуви. Без куртки. У детей нет одежды, нет постели, нет игрушек, а самое главное, у них нет лекарств вылечиться… ».
Неравнодушные люди отреагировали мгновенно. Организаторы сбора средств каждые полчаса отчитывались о деньгах, поступавших на банковские карточки. Продукты везли погорельцам мешками, теплую одежду – коробками. Однако на второй день акции глава семейства – Алла ОСТАПЧУК стала вести себя странно: грубила обращавшимся к ней благотворителям, сбрасывала звонки. В комментариях группы в Facebook появились сообщения, что дочь Аллы – мать ее внуков - пропивает собранные пожертвования.
Я нашла вагончик загадочной семьи 
ОСТАПЧУК, расположенный прямо на участке их сгоревшего прошлой зимой дома, неподалеку от одного из крупных рынков «Артем» на правобережье столицы. Алла нехотя вышла на улицу, чтобы встретить меня, и с ходу начала жаловаться на грипп и высокую температуру, хотя выглядела вполне здоровой. В доме Остапчуков мне были не очень рады. Да и в тесной комнатушке, уставленной коробками и мешками с овощами, фруктами, макаронами и сладостями, негде было повернуться. Я так и осталась стоять в дверях.
– Да это вчера навезли нам, – сердито сказала Алла, показывая на провизию. – Спасибо, конечно, людям, но ставить уже некуда.
Начать разговор все время мешали телефонные звонки. Алла отвечала звонившим через раз и то только за тем, чтобы в очередной раз разочаровать сердобольных астанчан, пожелавших привезти продукты или одежду.
– Все есть у нас. Все навезли. На несколько месяцев хватит, – объяснила она щебетавшей в трубке девушке и, закончив разговор, выругалась, – Достали уже.
Алла жаловалась на то, что устала от этой акции. Так совпало, что ей пришлось взять больничный как раз в дни сбора помощи. За два дня на телефон Аллы поступило больше семисот звонков, звонили даже из Москвы. Просили срочно открыть счет в банке. В Астане некоторые жертвовали наличными.
Дети, судьба которых больше всего обеспокоила неравнодушных астанчан – Артем и Маша – объедались привезенными 
доброжелателями сладостями, пока старший брат был в школе. Малыши, утирая носы рукавами, периодически забегали из смежной комнатушки, битком набитой сумками и коробками с игрушками, чтобы взрослые обратили на них внимание, и снова возвращались в «детскую» бороздить нестиранный ковер пластмассовыми автобусами возле незаправленной кровати. Над ними бугрился потолок, с которого сочилась уличная влага.
– Порядок в вагончике поддерживать сложно, – посетовала Алла. Очень тесно. И, неодобрительно посмотрев на мой фотоаппарат, заканючила. – Вчера весь день приезжали, фотографировали. Сегодня опять, Ну сколько можно?
– Мам, давай хоть подметем, а то придут люди, подумают, что у нас всегда такой бардак, – забеспокоилась дочь Аллы Ирина. Женщины, не обращая на меня внимания, начали прибираться. Как ни пытались они утрамбовать благотворительные презенты по углам, те все равно оказывались в центре комнаты.
– Если честно, я уже не рада, что обратилась за помощью в этот фонд, – призналась вдруг Алла. – В Интернете пишут, что мы пьем , что у нас детей отнимут… Никто не заберет их у нас. Да, дети сопливят. Но все сейчас болеют. Холодно потому что.
В вагончике действительно холодно и, мягко говоря, неуютно. Уличную обувь не снимают, может, поэтому любые попытки хозяек навести порядок кажутся бессмысленными.
– Информация о сборе средств уже дошла до школы, и учительница сказала, что к нам придет участковый, – вклинилась в беседу Ирина, переставляя коробки с шоколадными тортами. – А мы ничего не боимся. Мы не алкаши , ничего. Ребенок чистенький, на пятерки учится. У нас все есть. Мы ни в чем не нуждаемся.
В доказательство слов дочери Алла спешно отворила створки шкафа, набитого одеждой, и показала новые детские пуховики и обувь.
Алла действительно не похожа на малоимущую, если, конечно, не считать условий проживания. К тому же у семьи есть земельный участок, который оценивают в 30 тысяч долларов. По словам самой Аллы, она прилично зарабатывает. Занимается профессиональной отделкой частных коттеджей. В месяц получает от 400 до 500 тысяч тенге. Почти депутатская зарплата!
Доходы позволяют Алле снимать квартиру, но она не хочет. Боится, что могут быть перебои с заказами на работе. Дочь – мать-одиночка – не работает. Ухаживает за детьми.
– Все у нас есть, – без конца повторяет Алла. – Мы попросили помощи, потому что стало холодно. Мы не думали, что нам так будут возить. Мы просто попросили, чтобы нам помогли провести свет и тепло. Вот и все… Нам больше ничего не нужно. Только если помогут вагончик купить зимний, большое спасибо скажем. А нет, так здесь будем жить.
.png)
За два дня только в сети Facebook участники благотворительной акции собрали около 300 тысяч тенге. Но поведение Аллы у многих вызвало сомнения. Руководитель фонда «Твори добро» Лолита ИЗРАИЛОВА крайне удивлена таким поворотом событий.
– Она меня месяц просила. Это же не с потолка взято, – говорит Лолита. – Мне Алла говорила, что они без хлеба, что они в критической ситуации. Это было позавчера. … Я слышала – у меня чуть ли не стопроцентная информация – что детей у нее отберут. И поэтому я думаю, это защитная реакция. Алла хочет показать, что она состоятельный человек, у нее благополучная семья. Я оправдываю это так.
По словам самой Аллы, сотрудникам департамента соцзащиты, а уже тем более органам опеки до ее семьи нет никакого дела. Она много раз обращалась за помощью в акимат, но по сей день ее кормят обещаниями. Если местная власть не создаст условия для восстановления сгоревшего дома или не выдаст альтернативное жилье, то Остапчуки планируют продать участок и переехать к родственникам в Россию.
Узнать мнение ответственных лиц акимата о сложившейся ситуации нашей редакции пока не удалось. Сотрудники пресс-службы заверяли, что предоставят комментарии, но обещание так и не выполнили. Просто не отвечают на звонки.
Мнения участников благотворительной акции в Интернете разделились. Одни считают, что нужно продолжить сбор денег на зимний вагончик ради благополучия детей, другие – что средства лучше передать другим нуждающимся. Сейчас обсуждается возможность коллективного посещения вагончика семьи Остапчук, чтобы принять окончательное решение.
