Свобода никогда не должна превращаться во вседозволенность. Чем мельче нация, тем огромней кажется империя
Учились они так себе. В основном занимались фарцовкой (так называлась тогда спекуляция дефицитными товарами): джинсы, магнитофоны, жвачки и прочий ширпотреб.
Решили укрепить нашу дружбу и подселяли их к нам в комнаты. Скоро, конечно же, мы с ними передрались, так как они никак не хотели подчиняться нашим законам и порядкам. Мыть полы не хотели, на субботники не выходили, игнорировали все наши парады и т.д. В общем, совсем как нынешняя молодежь.
Пока они заканчивали институт власть в их стране поменялась, пришли талибы. Этим деваться некуда, и они начали массово жениться на местных девушках, чтобы остаться в СССР. Благо девчата смотрели на них, как нынешние девочки смотрят на итальянцев или испанцев.
Некоторые на свой страх и риск уехали обратно. Среди них был афганец по фамилии АБДУЛЛО. Мы встретились через лет 15 на каком-то международном семинаре. Он работал хирургом в какой-то провинции, типа нашей райбольницы. Интересно было его сравнение нашей школы медицины от западной. Наш афганец шил, оперировал всё.Он был и травматолог, и уролог, и гинеколог и т.д. Как и все мы тогда. Американцы, французы и прочие, которые там тоже работали, действовали строго по протоколам. Чуть мимо протокола, и они бессильны. Ну совсем как НАШИ нынешние врачи.
Быстро стал авторитетом. Его не трогала ни одна из их группировок. Поскольку он был один на весь район, его вызывали все враждующие стороны. Он выезжал на своём уазике по всем больницам округа. Когда стороны видели его уазик с красным полумесяцем на борту, по рации поступала команда: "Прекратить стрельбу! Абдулло едет!", - и наступала тишина. Как только он проезжал стрельба возобновлялась.
Если заметили, как бы ни трудно было нам за все эти годы, никогда медики не бастовали, не участвовали в каких-либо революциях. "Разруха в наших головах", - так считаем мы, и для нас главное - спасать людей, которые болеют 365 дней в году.
Посадили турки Аджалана где-то в далёкой Турции, и началась драка между нашими турками и курдами. Привезли и тех, и других в больницу. "ВАМ КАКАЯ РАЗНИЦА?!" - говорю я им. "Нельзя проще решать эти проблемы? Напишите письмо в ООН, Евросоюз, а зачем морду бить друг другу? Завтра как будете здороваться на улице, городок-то маленький?" - говорю им. Лежат в одной палате и не разговаривают друг с другом. Главное - живут через дом или на соседней улице. Потом помирились, конечно же.
ЮДИН Сергей Сергеевич, величайший хирург советской эпохи, по доносу был посажен в одну из тюрем под Новосибирском. Районный хирург, узнав об этом, добился, чтобы ему разрешили оперировать в его больнице. Там он творил чудеса. А в 50-ых годах у одного из лидеров советской власти заболела мама раком желудка. "Кто может сделать операцию?" - спрашивает он у кремлёвских светил. "Только Юдин", - говорят они. "Он где?!" - кричит лидер. "Где, где, в тюрьме!" - отвечают светила. Вызвали, сделал, с трудом, но освободили. И он оперировал дальше. До самой смерти, которая наступила очень рано. Так как пережитое оставило след на его здоровье.
Каждый врач несёт в себе бесценный багаж знаний и опыта, который нужно передавать новому поколению.Этому не научишь по книгам или протоколам. И главное – каждый врач знает цену человеческой жизни. А она бесценна.
Как хирург могу сказать однозначно – изнутри мы все одинаковы. Органы казаха ничем не отличаются от органов уйгура или русского. Я оперировал представителей почти всех наций, живущих в нашей стране. Мы переливали кровь казаха немцу, пересаживали органы русского корейцу.
И даже сейчас, когда нужна кровь умирающему ребёнку, у наших пунктов переливания крови выстраивается длинная очередь, состоящая из людей всех национальностей. И мало кого в этот момент интересует нация или вера ребёнка. Этим мы сильны были всегда и сильны сегодня.
Люди - странные представители животного мира. Они могут доносить на других и сажать в тюрьмы, убить другого себе подобного только за то, что тот другого цвета и молится другому богу. Или просто, чтобы получить удовольствие.
У нас нет войны, слава Аллаху. Как в Афганистане, Ираке или Сирии. Мы имеем возможность мечтать и планировать свою жизнь на день, месяц, годы вперёд. Не забывая при этом ругать своё правительство. Наверно это и хорошо, что можно поругать.
Но свобода никогда не должна превращаться во вседозволенность. Чем мельче нация, тем огромней кажется империя. В 30-ых годах один немец уже считал свою нацию выше остальных, и одурманенная нация поддерживала эту идею, сжигая других людей в печах и газовых камерах. Чем это всё закончилось и куда делся этот немец, вы все знаете.
К чему я это всё? Банально было бы говорить о межнациональной дружбе, о мире и т.д. Об этом говорят все. Как врач могу сказать следующее. Когда лечишь человека от болезней, ты, так или иначе, продлеваешь ему жизнь. Кому на год, а кому-то на целую жизнь. А когда чувствуешь своё бессилие перед болезнью, как в случае с раком, то больше всего злишься на то, что стыдно смотреть в глаза умирающему пациенту. Хотелось бы сделать что-то, что могло бы хоть чуточку продлить его жизнь. Хотя бы на месяц или день.
Но это, когда болезнь. А когда приходится буквально собирать человека по косточкам или восстанавливать всё, что разрушил такой же представитель человеческого рода, как и он – невольно приходит мысль о том, насколько мы порой бываем кровожадными и свирепыми. Поверьте, я ни разу не видел, чтобы кто-то потом не сожалел о случившемся.
Находясь в гуще таких событий, вытаскивая с того света и тех, и других мы всегда находимся ровно по середине, без права принимать чью-либо сторону или осуждать какую-либо из них.
И поверьте, все они попадают в одни и те же операционные, где, падая от усталости, их оперируют одни и те же хирурги. И если травма оказалась несовместимой с жизнью, их хоронят на одной и той же земле. На нашей общей земле. Если кто-то хотел, чтобы так произошло, и мы больше никогда не могли стать прежними, то это ему удалось. Такие случаи не забываются. И всё хорошее, что мы накопили годами и даже веками, бывает перечёркнутым за один вечер.
В жизни можно пережить всё, кроме войны и смерти близких людей. Так говорил мне мой учитель ИЗМАЙЛОВ Алексей Макарович, скальпель которого спас не одну сотню жизней.
И когда его семья голодала в военные годы, сосед-казах по имени Барлес (так он его называл) ночью принёс его семье мешок пшеницы. И это их спасло. И это он помнил всю свою жизнь.
А теперь, что такого произошло, что мы стали меняться? Ведь согласно законам эволюции, мы должны стать лучше, чем наши предки, разве не так? Где этот закон дал сбой? Где мы что-то проглядели в своём развитии? Можно о многом рассуждать и обсуждать, но очевидно одно, только наши многонациональность и многоязычие, слитое в одну нацию может сделать нас сильнее.
Это поняли давно наши предки. А мы понимаем?
Фото: МВД РК.
