Казахстанский кинорежиссёр и писатель Ермек Турсунов размышляет о том, как результаты наших спортсменов связаны с репутацией страны
Так в футболе называют судей…
Помню, в 1998 году в Тайланде состоялся отборочный чемпионат Азии по мини-футболу. Сборная Казахстана, за которую мне довелось тогда играть, в тяжелейшей борьбе пробилась на чемпионат мира, который должен был состояться в Гватемале. Это было большое дело, поскольку в игровых видах спорта у нас не так много серьезных достижений. Тем более – в футболе.
И вот приезжаем. С жеребьевкой «повезло» как утопленнику. Первый матч, с трехкратными на тот момент, чемпионами мира – со сборной Бразилии. А с «бразилами» играть все равно, что с пришельцами: шансов никаких. Они такое выделывают с мячом ногами, чего мы под пытками и руками не сделаем. Короче, проиграли мы по делу, и это было предсказуемо. Но самая главная игра в нашей подгруппе была с Португалией, поэтому мы настраивались на нее. Кто выигрывал, тот проходил дальше со второго места. Это был, по сути, матч смерти.
Конечно, фаворитами считались португальцы. Все-таки – европейский гранд. Но футбол – это, знаете, такая непредсказуемая штука, и в нем иногда случаются всякие сюрпризы. Но мы не особо рассчитывали на сюрпризы. Мы сделали ставку на дисциплину и самоотдачу. И с тем, и с другим в нашей команде было все в полном порядке. Но вот какое дело: как только началась игра, судьи принялись свистеть в одну сторону и тут же обложили нас штрафными. Потом, где-то на пятнадцатой минуте, удалили игрока. А в мини-футболе это огромное преимущество. Короче, сломали судьи нам игру.
Так мы и вернулись с того чемпионата ни с чем и, возможно, это мое самое грустное спортивное разочарование. Хотя, если вспомнить, то сколько нас «убивали» люди в черном…У каждого профессионального футболиста найдется такая печальная подборка. Да и не только у футболиста. У любого спортсмена, который посвятил кусок своей жизни большому спорту.
И вот смотрел я бой Василия ЛЕВИТА с Евгением ТИЩЕНКО, смотрел, как Вася гоняет его из угла в угол, и когда рефери в итоге поднял руку российскому спортсмену, я лишь грустно улыбнулся. Ладно, мы, футболеры-минщики, которые вдруг выстрелили и попали в элиту. Нас тогда по спутниковому телевизору не показывали и за нас, откровенно говоря, никто не страдал. Но чтобы так, зарубать на глазах у всего мира…
И опять же все решили судьи. Вначале рефери на ринге бросился спасать российского боксера, когда тот откровенно «поплыл» в третьем раунде и отвел его в спасительный угол. А там уже доктора затянули на полторы минуты паузу, и Тищенко успел отдышаться. А потом уже все доделали боковые. Все грамотно и четко. Хотя сам Тищенко после боя говорил, что рассечение ему никак не мешало боксировать.
Я не имею ничего против Тищенко. Он большой молодец, раз уж отобрался на Олимпиаду, причем в России, традиционно боксерской стране, и дошел до финала. Уже это само по себе большое достижение. Ну а то, что сотворили судьи… В этом, если честно, его вины нет. И то, что он оказался сотрудником службы охраны ПУТИНА, всего лишь небольшой штришок к общей картине.
Большой спорт - это всегда большая политика. И нужно быть на голову выше всех, чтобы доказывать свое превосходство. Но на таком уровне, как олимпийские игры, это очень сложно. Конечно, бывают исключения. Появляются самородки, которых не нужно «тащить». Они сами, вопреки всем «установкам», ломают все планы устроителей соревнований. Но, по большому счету, «людей в черном» не обыграть. Потому что за ними стоят другие люди – в сером. И знают об этом все: и тренеры, и спортсмены, и все чиновники от спорта. Потому как на карту ставятся не только твои личные спортивные достижения, но прежде всего репутация всей твоей страны. А вот с этим пунктом у нас серьезные проблемы. И развернуто об этом говорить не хочется, поскольку не гоже лишний раз нервировать людей. И дело тут не в том, что о Казахстан легче ноги вытереть, чем о Россию. Случалось, что даже и об Америку ноги вытирали. Как это было на Олимпиаде в Сеуле, в том же 1988 году.
Там также в финале встретился легендарный Рой ДЖОНС с южнокорейцем ПАРКОМ Си Хуном. Все три раунда Рой Джонс методично избивал оппонента. В одном из раундов рефери вынужден был даже отсчитать нокдаун. Преимущество Джонса было настолько очевидным, что счет по ударам к концу боя вырос до неприличной разницы 86:32. Однако судьи присудили победу корейскому боксеру.
Но не это главное. Главное – что было потом.
Потом Рой Джонса признали самым техничным боксером турнира и вручили кубок Вэла Баркера. Обычно этот приз вручается боксеру, который становится чемпионом. Потом Парк Си Хун лично извинился перед Джонсом и признал, что проиграл бой, и попросил прощение за судей, которые подарили ему победу. Потом этих самых судей дисквалифицировали чуть ли не пожизненно. Но американцы на этом не успокоились. Через восемь лет они сумели доказать, что трое из пяти судей того памятного боя получили взятки от официальных представителей корейской сборной. В итоге 9 сентября 1997 года в Лозанне представители МОК вручили Рою Джонсу серебряный Олимпийский орден – в знак признания его заслуг перед олимпийским движением.
На фоне всех этих событий прозвучало заявление наших официальных представителей от бокса о том, что они «не могут прыгнуть выше головы», потому что «нам завтра с ними работать…» Все это, конечно, задевает, но ведь, по сути, они правы. Что они могут? Они не отвечают за репутацию своей страны. Они отвечают за репутацию бокса, а о казахстанском боксе в мире знают все. И уважают. А что касается большой политики, то это уже компетенция других ведомств. И личностей. И, в конце концов, всех ее жителей.
Вот и на этот раз судей отстранили. Но что это в итоге меняет? Как говорится: «Самое красивое в футболе - это счет на табло». Потому что игры забываются, остается только результат.
Пройдет какое-то время и про этот бой забудут, а в истории останется имя чемпиона. А те деньги, которые Тимур КУЛИБАЕВ решил доплатить Василию…
Это хорошо, конечно. Но мне в этой связи на память приходит притча про Ходжу Насреддина.
Как-то Ходжа потерял ключи от дома. Пришел ночью и не может дверь отпереть. Огляделся. Видит – фонарь одинокий в конце улицы светит. Пошел к нему, стал искать. А тут – прохожие. Спрашивают его:
- Что ищешь?
- Ключи, - отвечает.
- А где ты их потерял?
- Возле дома.
- А почему здесь ищешь?
- А здесь светлее, - говорит Ходжа.
Не там мы ищем, ребята. Потому что не там мы потеряли. А потеряли мы в совсем другом месте. И не только деньги. Мы потеряли вещи, которые намного важнее денег, и об этом я уже много раз говорил.
А если мы будем всякий раз затыкать судейские ошибки денежными компенсациями, то хватит ли на всех? Тогда давайте компенсируем и Серику КОНАКБАЕВУ за серебро на Олимпиаде-80. Он тогда тоже выиграл у ОЛИВЫ. Ну, во всяком случае – не проиграл. Давайте вообще закладывать заранее в бюджет наших олимпийских команд отдельную графу – «на судейский произвол».
Вообще, вся эта буча с нашими штангистами, все эти допинговые разборки, которые начались незадолго до Олимпиады…
Мне сложно поверить в то, что они несут случайный характер. Мне сложно поверить и в то, что весь олимпийский комитет был бы рад, если б у Казахстана впервые за всю его историю появился трехкратный олимпийский чемпион в лице ИЛЬИНА. В то же время я понимаю, что нет никакого мирового заговора против Казахстана. Просто у Казахстана есть свое реноме, и оно явно не блещет.
А я, между прочим, как-то даже встречался с Ильей. Разговор у нас был один, важный. Про кино, кстати. И он мне рассказывал, как однажды он на тренировке ненароком сломал штангу. Поэтому я не стал его расспрашивать о настрое: мол, как насчет Рио? И так было видно – нормально настроен. Илья был уверен, что выиграет Олимпиаду. Конечно, «бы» не считается, но, мне кажется, не в случае с Ильиным. Все-таки он – явление. Тот самый самородок, который попрет танком, и его никакие судьи не остановят.
А так – все грустно, конечно. Олимпиада только что закончилась, и трудно пока делать выводы. Но ясно одно. Казахстан трудно пока относить к спортивным державам. Его и к державе-то трудно отнести. Так – огромное географическое пятно на карте мира.
А куда нас тогда – того? Относить. Что-то между Румынией и Венесуэлой. Наверное. Просто там тоже – нефть. Но зато там получше с правами человека. И с демократией. И с коррупцией. И с качеством жизни. Да и вообще…Непонятные они – казахи. И басилевсы у них какие-то странные, и толстосумы какие-то мутноватые, и речи у них какие-то невразумительные, да и народишко так себе, темненький и бедненький в беспросветном невежестве своем…
Зато где мы фуроров разных понаделали, так это на мировых курортах. Все пакистанские таксисты и филиппинские официанты знают: ежели казах, то «типсов» отвалит как никто другой. И не столько по щедрости своей, а сколько по незнанию и неведению. Немец, скорее, удавится, чем лишнюю копеечку заплатит, а казах скупиться не станет, торговаться - тем более. И в лондонах с парижами накупили наши дворцов, да таких, что у тамошних глаза повылазили: что за наследные прынцы такие?! А как прознали, откудова богатства такие несметные взялись, так и расстроились. Теперь в швейцарских банках, как только очередной, распаренный жестокой погоней казах появится на пороге с сундуками своими, наскоро перевязанными бечевкой, тут же с погаными расспросами своими лезут: откуда, мол, уважаемый сэр, дровишки? И проверки омерзительные устраивают, каждый доллар на рентгене просвечивают. И, как правило, в банки свои не пущают, сволочи. Идите, говорят, дорогой товарищ, в оффшоры. Там вам самое место сокровища свои, тяжкими откатами заработанные, прятать. А нам, извините, имя дорого.
К чему я все это?
Видите ли, дорогие мои, есть невидимая, но прямая связь между судьей, который считает очки у ринга, и репутацией страны того спортсмена, который в данный момент боксирует на этом самом олимпийском ринге. И пока мы будем пытаться втиснуться в ряды тех самых – респектабельных и уважаемых, нашим спортсменам, нашим музыкантам, художникам, режиссерам, архитекторам, дизайнерам…словом, всем тем, кому доводится защищать на международной арене честь страны, приходится преодолевать дополнительный барьер, поскольку честь у нашей страны так себе. На мировом рынке она нынче не очень ценится. Не Бангладеш, конечно, но и не Сингапур далеко. И это правда. Нехорошая такая горькая правда.
Конечно, сын не в ответе за отца. Но если отец настолько известен в преступной колоритности своей, да и прославился всякими темненькими делишками на весь белый свет, то, несомненно, тень его имени до-о-лго будет еще лежать на биографиях всех его детей.
А отмываться нужно. Отмываться желанием, попытками, настроем. В конце концов – стремлением стать лучше, чище, умнее, сильнее. Ведь что такое мировой рекорд по сути дела? Это 999 тысяч неудачных попыток и одна – удачная.
А что такое победа? Это изнурительные тренировки, изматывающие самоограничения, самоконтроль, вечные травмы, искусанные в кровь пальцы и невыплаканные от боли слезы.
В этом смысле у нас очень низко расположены планки, определяющие совестливость и ответственность. У нас неприлично занижены представления о нравственности и морали. У нас не те ориентиры, не те оценки, а потому – не те результаты. И это при том, что мы заявляем вслух о своих желаниях, о том, что хотим играть в премьер-лиге. Что мы хотим толкаться со слонами, тогда как на деле мы по очкам еле одолели мурашей. Да и то – с такими потерями. Скоко наших полегло, посмотри…
А коли так, то нам еще долго тренироваться. Воспитывать волю. Воспитывать в себе комплекс победителя. Нам нужно не на словах, а на деле вначале доказать себе, а потом уже всем остальным, что мы – не неудачники. Мы еще можем преодолеть собственные слабости. Преодолеть соблазн самообмана. Просто нам нужно перестать вписывать дутые цифры и подтасовывать показатели. Проще говоря – впаривать туфту. Буквально во всем. Ведь, если задуматься – кого мы обманываем?
Васю, конечно, жалко, но жизнь не заканчивается на этой Олимпиаде. Да и не на Олимпиаде она заканчивается вообще. Да и свет не сошелся клином на спорте. В конце концов, спорт – это игра. А жизнь – вещь серьезная. И она намного разнообразней. И важней. Хотя в ней тоже иногда случаются разные разности. Как в том же футболе, например.
Вот, помню, случай был. Стояли мы под Курском…
Хотя – нет. Об этом лучше в другой раз.
