Занимательная история Казахстана от Андрея Михайлова
В прошлый раз я рассказывал про странствующих суфиев – дервишей. Толпы которых наводняли просторы Туркестана и Великой Степи. И тут, наверное, будет уместно задержать внимание на вопросе, а что собственно это такое – суфизм, в чём суть всего этого непростого явления? Чего добивались и к чему стремились истинные суфии? Вряд ли ведь смысл многовекового существования экстравагантного течения в исламе сводился к тому, чтобы, обрядившись в живописное рванье и пугая криками встречную публику, приобретать реноме и зарабатывать себе на пропитание.
Софизмы суфизма
Если заглянуть в поисках определения в любой солидный справочник доинтернетовского времени, то наткнёшься на общую и малопонятную сентенцию о пути познания Бога - через "мистическую любовь" и даже "экстатическое слияние" с Ним с помощью неких "психофизических методов". Но это всё - декларация, которую можно считать лишь главной целью для каждого правоверного суфия. Дальше же в вопросе о сути суфизма начинается сплошной туман.
…Вспоминается прошедшая на заре независимости Казахстана в Алма-Ате международная конференция "Суфизм в Иране и Центральной Азии". Можно было предположить, что исследователи из Ирана смотрят на проблему совершенно иначе, нежели их коллеги из России или Кыргызстана. Но, перечитывая материалы высокого собрания, ловишь себя на том, что и у каждого отдельного автора на этот счёт своё особое мнение, зачастую совершенно отличное от других. Сколько специалистов – столько мнений!
Суфизм, в зависимости от местных традиций, научных пристрастий и конъюнктуры, определяется и как элитарный ислам, и как оппозиция схоластике, и как реакция на арабский догматизм, и даже как еретическое движение. Складывалось впечатление, что каждый участник приехал на конференцию со своим суфизмом. И что интересно - все они, в общем-то, были по-своему правы.
К Богу в гости. Не бывает опозданий?
Потому что суфизм, сильной стороной которого является уникальная пластичность и приспосабливаемость к местным условиям и чаяниям самых разных стран и народов, графически можно уподобить расползающейся во все стороны кляксе на салфетке, влажному пятну, которое стремиться заполнить все даже самые мелкие поры в многообразных сферах жизни. Очевидно, что, с успехом охватив в своё время весь исламский мир - от Испании мавров до знойной Индонезии, он везде успешно проникал вглубь культур, традиционно противодействовавших исламу. И в этой непреодолимой проникновенности суфизма и видится мне его главная сила.
Ибо, как доказала история, "учение суфиев" может быть интересно всем именно своей пластичностью. Когда нужно становясь фундаментом для джихада, освободительной войны, рыцарства, а когда не нужно - источником вдохновения для создания архитектурных шедевров и поэтических прозрений, способом трансляции философских идей, базой для целительства и ворожбы, а то и откровенного шарлатанства. В нём каждый находил то, что искал, а искал то, что хотел найти.
А как же соединение с Богом? Самое интересное, что и этого никто не отменял – универсальность и феноменальность суфизма в том, что все в нём действуют во имя Бога, хотя и понимает Бога каждый по-своему, а потому и двигаясь к Нему понятными, доступными и избранными методами. И грязные попрошайки-дервиши, и суровые пиры-аскеты, и изощрённые философы являются участниками единого процесса. В этом ненавязчивом всеядии (во имя или под прикрытием высшей цели!) и стоит искать причину миссионерских успехов суфизма. В том числе и среди кочевников казахстанских степей.
"Как будто лают псы…"
Визитная карточка практики суфизма – "зикр" (зикир). Что сопрягается то с богопоминанием, то с молитвой, то с радением, то с трансом, то с медитацией. Зикр – это и есть тот самый метод изменения психики адептов (часто схожий с массовой промывкой мозгов), с помощью которого и достигалось сокровенное "слияние с Богом". У каждой школы и каждого ордена суфиев существовал свой "фирменный" зикр. Хотя шейхи-основатели по традиции владели сотнями таких методов.
Вот этот "фирменный" зикр, из которого дервиши не делали особого секрета (а зачастую вообще использовали его в качестве "рекламы школы", способа набора мюридов, сбора дани и своеобразного коммерческого шоу), и производил такое шокирующее впечатление на сторонних наблюдателей. Особенно – европейцев, привыкших к закрытой строгости ортодоксальных мусульманских мечетей.
Достигаемый с помощью зикра религиозный экстаз позволял дервишам (подобно йогам или даосским монахам) вызволять скрытые возможности и демонстрировать настоящие чудеса. О чём лучше всего свидетельствуют европейские авторы, которые сталкивались с суфиями во времена, когда те ещё не работали на туристов.
"Посещающим Константинополь европейцам знакомы дервиши руфаи (существующие с XII в.), поражающие зрителей глотанием шпаг, огня и т. п.
…У некоторых египетских сект дервишеские религиозные упражнения заканчиваются тем, что дервиши рядом распростираются на земле и по ним их глава, шейх-эль-бакри, проезжает верхом". (Энциклопедия БРОКГАУЗА и ЕФРОНА.)
"Я никогда не забуду, как эти одержимые люди в длинных конусообразных колпаках, с развевающимися волосами и длинными посохами прыгали, как безумные, в то время, как хор ревел гимн, отдельные строфы которого сначала пел им седобородый предводитель". (Арминий ВАМБЕРИ. Путешествие по Средней Азии.)
"Железными цепями они опоясываются крест-накрест и ходят с голой головой; детородные члены они оковывают железом, жгут огнём руки и режутся бритвами… И никогда они не имеют ничего своего, только ходят по разным городам, как блаженные, и каждый вечер во время вечери танцуют, сходясь в круг, один к другому, положив руку на плечо, кивая головами, подскакивая на ногах и громко восклицая "Лаилахаилла-ллах", что означает: "Нет Бога, кроме Аллаха"; и они быстро поворачиваются и так сильно кричат, что их далеко слышно, как будто бы лают псы…"
А это любопытное свидетельство XV века принадлежит некоему Константину из Островицы - сербу, который состоял в янычарах при Мехмеде Завоевателе.
Любопытно, что "танцующие" и "воющие" дервиши, которые стали главной примечательностью Стамбула для европейских туристов ещё в позапрошлом столетии, до сих пор с успехом развлекают гостей города на Босфоре.
Туркестанская "лесопилка"
Но далеко за всей этой экзотикой из Казахстана можно было не уезжать. Еще в 20-е годы XX столетия под сводами комплекса Ахмеда Яссави звучало живое эхо того, что произнёс много веков назад сам Хазрет.
Вот выдержка из воспоминаний востоковеда А. СЕМЁНОВА, относящихся к ноябрю 1922 года.
"Благодаря хорошей акустике и высоте мечети с прилегающими к ней переходами и комнатами, крики радеющих суфиев были слышны на далёком расстоянии от мечети-усыпальницы. Внешний интерес зикира заключался в том, что это был так называемый "зикир пилы" (зикир и – и ара). Дервиши сидели на полу у самого михраба тесным кольцом, и, качая в такт головами, выкрикивали особым образом "Йа, Ху!" (О, Он! То есть - Бог). Пир же, молодой человек и с ним четыре его старших ученика, стояли подле михраба за кругом сидящих и распевали стихи из "хикмата" ходжи Ахмада Яссави. В общем получалась очень своеобразная мелодия, где в аккомпанементе хора слышался звук большой пилы, пилящей дерево. Этого рода зикир имеет, по-видимому, почётную давность"…
Андрей Михайлов - писатель, автор серии книг "Как мы жили в СССР".
ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ НА НАШ КАНАЛ И ЧИТАЙТЕ НАС В TELEGRAM!
