На страну напали деньги, а потом ее вероломно покинули
На снимке: "светская львица" Лилия Рах.
* Заметки на манжетах
* Непредвиденное осложнение
* Гламурный пленник
* Атанде!
* Эпилог
Уже четыре месяца внимание общественности приковано к процессу по делу Лилии РАХ. Ее обвиняют в том, что она силой удерживала в съёмной квартире 33-летнего мужчину. Помимо Рах были задержаны ещё три человека. 28 сентября дело было передано судье Алмалинского районного суда Куанышу АРИПОВУ.
Заметки на манжетах
Исправно хаживать в присутствие, наблюдая рутину ежедневного правосудия, есть занятие нудное, однако вознаграждаемое обилием мелких, но любопытных наблюдений. Вот, к примеру, одно из заседаний по делу Рах началось с опозданием почти на час. Присутствовавшие, включая судью, ждали прокурора и адвоката. Впрочем, конвойный автозак с подсудимыми тоже пунктуальностью не блеснул. Как это понимать? Акт правосудия требует уважения всех участников, не случайно же к центральной его фигуре, облачённой в мантию, принято обращаться «Ваша честь» …
Судья Арипов делает прокурору КАИСОВОЙ справедливое и уместное замечание. Её ответ безмолвен, но не лишен красноречивой гримаски, которая в переводе может означать: «Па-а-адумаешь…». Из этой крошечной сценки выползает нехорошее гражданское подозрение, что прокуратура всё равно всех сильнее, всех главнее и грознее. Что она реально крутая, а судья так себе. Не говоря уж об адвокатах. Но это так, к слову. Вводят подсудимых.
Непредвиденное осложнение
На авансцену выходит адвокат потерпевшего и пытается напустить драматического туману. Просит отложить слушание из-за скверного самочувствия последнего. Судья Арипов не без угрозы в голосе спрашивает молодого человека цветущей наружности: а если скорую вызову? Тот дерзко не возражает. Ждём скорую.
Приехала. Артериальное давление у потерпевшего 140 на 80, температура 37. Наконец начинается действо.
Гламурный пленник
Из услышанного кое-как складывается сумбурная картина. Итак, Хамро СУВАНОВ прилетел из Ташкента после недельного отсутствия. В аэропорту его встретили недружелюбные компаньоны, желавшие задать ему главный философский вопрос современности: где деньги? Не услышав прямого ответа на вопрос, они усадили его в авто и свезли сначала в офис, потом в ломбард, далее ещё по четырём адресам, где тон философских собеседований заметно сгущался и наконец помрачнел до леденящего. Подсудимые Бахыт ШАЛБАЕВ и Ислам МИСИРОВ, исполнявшие заплечные роли, приковали его наручниками к трубе, лишили еды и воды, и самым недвусмысленным образом показывали ему пистолет.
Суванов, который ввиду тонкой душевной организации с оружием никогда дела не имел, затруднился ответить, был ли этот пистолет боевой, газовый, сработанный под зажигалку, или просто детский. Выяснилось, что кроме Мири ПАЗ и Лилии Рах, к Суванову имеют финансовые претензии ещё несколько дам. Некоей Дане задолжал сто тысяч долларов, некоей Зауре пятьдесят тысяч в той же валюте.
В ходе слушаний подсудимые несколько раз, драматически играя бровями, напоминали потерпевшему о том, что он «кинул» ещё нескольких влиятельных персон, имена коих аж страшно произнести. Суванов утверждает, что от обязательств по долгам не отказывался, просил только дать ему возможность выкупить из ломбарда драгоценности, принадлежащие Мири Паз. Но владелица оных, по его словам, вела себя крайне агрессивно. Рвала фотографии его покойной матери, сорвала крестик с груди, подарок его покойной подруги… Ибо некая прорицательница сообщила ей, что Хамро Суванов держит за неведомым шкафом два миллиона долларов наличными.
Шалбаев и Мисиров вообще «не при делах», если их послушать, а похищение якобы спроворил таинственный «Александр, корейской национальности», следствием так и не установленный.
Шалбаев и Мисиров признаются, что, да, били Суванова. Ну, как били, так, ткнули пару раз. Лилия Рах лишь однажды торкнулась в двери комнаты, где увидела связанного Суванова, но глазам своим не поверила, а когда их вновь открыла, Хамро уже связанным не являлся. И вообще, как удалось освободить пленника? Вроде как друг, озабоченный его трехдневным отсутствием, позвонил в полицию. И что? Он знал адрес? А как иначе можно так быстро разыскать заложника в полуторамиллионном городе?
Атанде!
Мне осточертело прыгать с одной логической кочки на другую, рискуя утонуть в болоте абсурда. И я выпустила из рук нить слепоглазой Фемиды и стала думать о всех этих претерпевших и потерпевших.
В романе Агаты Кристи «Час ноль» старый судья, глядя на некоего лощёного юношу, задаётся вопросом: «А чем же этот очень, э-э, декоративный молодой джентльмен занимается?».
Хороший вопрос. Действительно, а кто он, этот Суванов? А он в некотором роде Эжен де РАСТИНЬЯК. Разумеется, с большой поправкой на время и место. А наша южная столица – ближайший к Узбекистану условный «Париж». Здесь гламурная жизнь веселее, бурливее, чем в изысканно аскетичном Ташкенте. Здесь больше потребителей всяческого гедонизма, мужчин и женщин «с горящими глазами, холодными сердцами, золотыми волосами», желающих тратить свои деньги «изячно».
Есть, конечно, Москва, но она далеко, да и неприветливый это город, жестокий. Молодому узбеку с внешностью последнего эмира Бухары в Московии неуютно и опасно. Наш город в этом смысле куда как доброжелательнее.
Суванову чуть больше тридцати. Живёт он здесь одиннадцать лет. То есть приехал совсем молодым человеком. «Иду, красивый, двадцатидвухлетний...» У Лилии Рах Суванов от рядового продавца дорос до стилиста и директора. Замухрышек на такие должности не берут. В сущности, работа стилистом в заведении, торгующем готовым платьем, означает одно: всеми силами создавать всем своим обликом и образом жизни нужную атмосферу. АтмосфЭру. И можно ли было сыскать для этой роли персонажа более достойного?
У Суванова колоритная внешность, учтивые манеры. Он немного шейх, чуточку Радж Капур, почти Омар Шариф. Девяносто килограммов женских грёз. Какой клиентке не станет приятно, когда щегольски одетый, затейливо выбритый и благоухающий господин даст дельный совет с оттенком благопристойно рокочущей интимности? В раньшей жизни таких называли — прикащик. Ну, хорошо, приказчик. Но старый выговор лучше, точнее. А бутик в точном переводе с французского — лавка. И вся эта история — лавочная. Карл у Клары украл кораллы.
***
И вот я смотрю на этих, в общем, симпатичных, неглупых людей, и в толк не возьму, как они ухитрились сесть в лужу уценённого и траченного молью консьюмеризма?
Вот Лилия Рах, женщина нордической красоты, удостоенная опереточного титула «светской львицы». Она по образованию — математик, по профессии — педагог. Уже могла быть завучем, а то и директором школы вундеркиндов, будущих нобелиатов. Лилия Робертовна! Шлю Вам привет из Стокгольма, учительница первая моя!
А вот её подельница, Мири Паз, дантист по образованию, как выяснилось. Это же авантажный, благородный промысел, обещающий изрядный доход, почёт и уважение, кварцевый уют собственной клиники с одноразовыми перчатками и бахилами, где ювелирную страсть можно инвестировать в золотые и платиновые коронки, в бриллиантовые пломбы, наконец...
Но нет! Искусились девушки, взалкали нездешнего кайфа-лайфа, повелись на него, полетели, как мотыльки, к тусклому свету тридцативаттной лампочки, которая висит, как оказалось, под потолком камеры предварительного заключения.
Откуда этот морок? Откуда эта блажь с чмоками от кутюр и лайками от прет-а-порте? Зачем эта вымученная игра в бирюльки с брюликами, с фальшивым глянцем презентаций, капсульных коллекций, фэшн показов и безвкусных селфи, сделанных на ярмарках тщеславия, замаскированных под лакшери плейс?
Было дело: сбили маслице на нефтянке, хорошо сбили. Из раздувшихся карманов гешефтмахеров и мздоимцев потекли молочные ручейки в медовые ридикюли их подруг - жён, токалок, куртизанок, просто шлюх. И кинулись дамы купаться в роскоши, образцы которой им охотно предоставили предприимчивые лилии и марины, приветливо распахнув двери бутиков и шоу-румов. В интимном полумраке одного из них запутался в денежных делах несчастный гастарбайтер Хамро Суванов, развращённый огнями большого и жестокого, как оказалось, города.
Эпилог
Никакой карнавал, пусть самый роскошный, не может длиться вечно. Сузилась нефтяная труба, обмелели животворящие потоки. Стало модным по одёжке протягивать ножки. Даже самые отчаянные мотовки ужались в расходах. Потрепанные золушки ринулись вон с бала сатаны, теряя на лестницах хрустальные лабутены. Кинулись к каретам, а они – хлоп! Гнилая тыква вместо экипажа, а вместо ливрейного лакея – обыкновенная крыса.
Мне уже малоинтересно, чем закончится процесс по делу Лилии Рах. Никому не сочувствую. И всех жаль. Всех нас жаль. Страну жаль.
На которую без объявления войны напали деньги, а потом вероломно её покинули.
Фото: today.kz, ktk.kz.
