Аутентичность 21 века предполагает, что посуда должна быть грязная, лампочка качаться на засранном мухами проводе, а вокруг - хохотать беззубыми ртами дальнобойщики
На днях был проездом в поселке Байсеит. Там все аутентично, никто не знает о программе модернизации сознания и ПФИИР, плакаты с ЭКСПО треплет степной ветер и их никто не читает, самый вкусный шашлык и самса, внутри которой много лука, черного перца и хрящи неизвестных животных. Поддон с самсой укрыт тряпочкой для сохранения тепла.
По базару, который кормит аул, хаотично перемещаются местные жители, даже не подозревая, что их страна стремительно врывается в 50 лучших стран мира.
Возле уборной стоит кызымка и берет по 25 тенге. Я посмотрел в традиционную дырку в полу, удивился инновационной треугольной форме и вспомнил одну дорожную историю, если кто не читал.
Nokia 8800
В общем, ехали мы как-то, ехали. Дорога была длинная, земля целинная. Начиналось все, как нельзя лучше, что мы вот три старых друга, поедем на утиную охоту куда-то под Астану.
Готовились и собирались, прямо как в великой книге "Трое в лодке" или как там правильно Three Men in a Boat, To Say Nothing of the Dog.
Собаки кстати у нас не было, а вести машину договаривались все по очереди, ну чтобы не очень уставать, и чтобы отдыхающая смена веселила водителя смешными рассказами и песнями, даже такие были предположения. Так как первая отдыхающая смена при выезде из Алматы была моя, я купил на заправке немного пива и был отстранен от должности водителя до конца поездки. Не очень-то и хотелось, честно говоря, это обледенелая тысяча километров не самый лучший трек на нашей планете, вы уж мне поверьте.
Субурбан бурчал своим шестилитровым двигателем, а я то добродушно засыпал неровным дорожным сном, насытившись дружеской беседой, то внезапно просыпался и с похмельной болью в голове размышлял, какая сила собрала в одной машине этих, безусловно, разных людей и заставила их ехать в далекие еб..я, сидеть в грязи вокруг сакрального костра, хохотать над глупыми анекдотами, сдирать с недавно бывшей живой птицы перья, затем кидать в ее чугунный казан и пить подозрительную водку с нелепым названием "Маруся".
Варвары, е...ые варвары, думал я, потом выпивал немного пива и начинал хохотать над глупыми анекдотами.
Пейзажи, между тем были совершенно дикие. Поражали воображение небольшие озерца из мазута, отсвечивающие разными цветами под холодным степным солнцем. Вокруг этих мазутовых озер стояли дома-развалюхи без оконных рам, а по дорогам вокруг куда-то шли люди, и несли с собой оконные рамы.
После того, как я увидел где-то недалеко от Караганды самолет Ту-154, стоящий на степной обочине, я решил больше ничему не удивляться и воспринимать мир эмпирически.
А вот на обратном пути оно и произошло, то самое, ради чего было предначертано всем нам когда-то родиться, возмужать, получить образование, жениться и развестись, поехать вместе в этот инфернальный степной трип. Тут надо сказать, что машина была Егора, а у Доса было два сотовых телефона – один какой-то обычный, типа "Самсунг".
А второй телефон был Nokia 8800, если вы понимаете, о чем я говорю.
В доайфонную эпоху этот сотовый телефон демонического черного цвета был предметом вожделения и символом #жизньудалась самых разных групп населения #цветиказахстан, от начинающих бандитов до председателей правлений крупных банков.
Надо сказать, что мне он тоже нравился сдержанной эстетикой маузера и редким черным цветом, в котором были тысячи оттенков черного.
Дос всю дорогу вертел телефон в руках, пытался кому-то звонить, что совершенно невозможно большую часть дороги, и рассказывал, сколько он отвалил за сотку. Нужно ли говорить, что сумма каждый раз увеличивалась.
Отдельной песни Суламифь удостоился чехол от телефона, со своей собственной судьбой и бюджетом.
Словом, мы были обречены слушать эти павлиньи песни, но одновременно были запущены механизмы вселенской справедливости и возмездия, назовем это так.
На обратном пути мы остановились "поесть рыбы" в Балшахе. Не знаю почему, но там все останавливаются “поесть рыбы”.
Почему-то бытует мнение, что именно там готовят лучшую и свежайшую рыбу, и чем грязнее придорожная харчевня и чем уродливее ее хозяйка, тем лучше и вкуснее будет рыба. Посуда должна быть аутентичная и грязная, с оббитыми краями, а алюминиевые потемневшие вилки и ложки - напоминать солдатское прошлое, вокруг должны хохотать беззубыми ртами хтонические дальнобойщики – все должно быть именно так, чтобы почувствовать биение жизни, первобытную отвагу и гармонию с космосом.
Качающаяся лампочка на засранном мухами проводе должна освещать все это буйство духа. Нужно ли говорить, что лампочка тоже должна быть максимально засрана?
Не нужно. Должна.
Перед обедом я пошел помыть руки в умывальнике системы мойдодыр и зашел в туалет системы очко. Все было как и должно было быть в 21 веке в Балхаше, хтоническим и аутентичным. Потом в туалет зашел Егор и вышел оттуда совершенно счастливый, видимо вспомнив теплые полы и чешский унитаз своей уютной квартиры.
Дос ушел в таулет последним и долго не приходил, мы уже начали волноваться, и оказалось, что не зря.
Он пришел и сел за колченогий стол с видом человека, только что потерявшего семью. Потом посмотрел в тарелку на “рыбу” и объявил:
- Я уронил нокию в очко.
Когда мы с Егором перестали звонко смеяться, Дос начал строить планы как спасти рядового райана. У уродливой хозяйки была запрошена помощь в виде лопаты, на что она сказала, что у нее нет и никогда не было лопаты.
Зная причуды местных жителей (а говорят, что это особый вид рыб, которые вылезают из Балхаша на берег, чтобы продавать других рыб, которые остаются в Балхаше) я пошел искать лопату и нашел ее возле туалета.
- Все складывается как нельзя лучше, - сказал я Досу.
Дос ушел с лопатой вылавливать телефон из говна, мы с Егором стали дальше звонко смеяться. В общем, не так уж много времени это у него заняло.
- Там говно совсем замерзло, очень легко оказалось выловить, - сообщил он нам, сияя. Мы порадовались за друга. Mission accomplished.
- Как вы думаете, мне чехол выкинуть? - спросил Дос.
Мы снова стали звонко смеяться. Любой его следующий вопрос порождал беспричинный, веселый, идиотический смех, и мы ничего не могли с этим поделать.
Потом мы завели Субурбан, и стали снова ехать, ехать. Но теперь уже было не так скучно. Сначала Егор сказал, что в его машине никогда так не пахло говном. Дос выбросил чехол и его унесло ветром куда-то в степь. Я чехол имею ввиду, а не Доса.
- Ну не могло же говно пролезть в телефон, - неуверенно говорил он и смотрел на телефон, как на черную мамбу. Потом телефон внезапно зазвонил, Дос вздрогнул и посмотрел на нас.
- Это тебе говно звонит, поговори с ним, - сказал я ему. Он укоризненно посмотрел на нас с Егором, и не стал брать трубку.
Потом он попросил у меня трубку и позвонил жене. Егор спросил у него, почему он не звонит со своего второго аппарата, ведь говном воняет только нокия.
Нокия не воняет говном, начал кричать Дос, металл вообще ничем не может пахнуть.
Я сообщил Досу, что это не так, и что существует литературный термин - металлический запах. А если существует металлический запах, то он может заместиться на другой. Слово “заместиться” я помнил из школьных уроков органической химии.
В общем, никогда еще долгая дорога домой не была такой интересной.
Впоследствии нокию Дос как-то поменял на такую же, умолчав о ее существенном изъяне. Теперь, как он считал, его нокия ничем таким уже не пахла.
Источник: страница Алекса Воронцова в Facebook.
