Как мы собираемся противостоять угрозе терроризма, и откуда в лагерях ИГИЛ наши дети
В соседних Кыргызстане и Узбекистане в конце прошлого месяца задержали несколько человек, которые готовили теракты на территории этих стран по заданию группировки «Исламское государство Ирака и Леванта» (ИГИЛ). Узбекистан усилил охрану границ из-за скопления боевиков в приграничных афганских провинциях. В Казахстане тоже проводится профилактика и усиливаются меры безопасности в связи с тем, что несколько сотен казахстанцев воюют в подразделениях ИГИЛ. Между тем ролик с участием казахских детей в казни потряс пользователей Казнета и заставил задуматься о том, насколько мы готовы к новым вызовам. Директор Казахстанского института стратегических исследований при президенте РК Ерлан КАРИН рассказал о том, как мы собираемся противодействовать этой угрозе, и откуда в лагерях ИГИЛ появляются дети.
- Что такое ИГИЛ, как создавалась эта организация и каковы ее цели?
- ИГИЛ - одна из самых известных террористических групп, ее появление стало следствием конфликта на территории Сирии. До этого она считалась одной из ячеек международной группировки «Аль-Каида». Затем группа вышла из подчинения «Аль-Каиды» и заявила о своей самостоятельной деятельности. На самом деле ИГИЛ – это нетипичная террористическая группировка. Принципиальное отличие от «Аль-Каиды» заключается именно в том, что ИГИЛ – больше похоже на военное формирование, действующее на конкретной территории.
- Кто стоит за этой организацией, кто финансирует?
- Многие исследователи и эксперты не отрицают, что за ИГИЛ могут стоять какие-либо государства или спецслужбы. Говорят, что ИГИЛ может быть использован как проводник каких-то геополитических интересов, но я не буду сейчас пересказывать все эти теории. Однозначно, что ИГИЛ, как и любая другая такая организация - это тоже своего рода инструмент для достижения определенных геополитических и стратегических интересов. Такая структура, как ИГИЛ, не могла возникнуть случайно на ровном месте.
Деятельность ИГИЛ в той или иной степени выгодна определенным силам и геополитическим игроками - для перекройки политической карты Ближнего Востока, в запуске так называемых сценариев управляемого хаоса и так далее. По сути это и происходит. Буквально за короткое время ИГИЛ из небольшой вооруженной ячейки смог развиться до уровня крупного военного формирования, заявить о создании так называемого Исламского государства. Конечно, речь пока не идет о халифате, но в любом случае ИГИЛ удалось создать на подконтрольных территориях квазигосударственные институты. Если другие террористические группировки действуют с целью проведения каких-то акций, чтобы оказать давление, усилить свое влияния и создать резонанс, то у ИГИЛ другая задача – закрепиться в Сирии и Ираке. Захватывая населенные пункты, ИГИЛ не разрушает и не ликвидирует государственные институты, а наоборот, пытается их сохранить. В некоторых населенных пунктах ИГИЛ договаривается с бывшими губернаторами и мэрами, чтобы те обеспечивали функционирование школ, больниц, осуществляли сбор налогов и т.д. На севере Ирака и Сирии в каждой из 12 провинций, созданных ИГИЛ, есть губернатор и наместники.
- Судя по информации наших СМИ, в Казахстане сейчас нет угрозы терроризма, однако, по разным данным, более 200 семей выехали на Ближний Восток и воюют там на стороне движения ИГИЛ, а дети боевиков обучаются в специальных лагерях…
- Хочу исправить неточность: там не 200 семей, а около 300 граждан нашей страны. По последним официальным данным наших спецслужб, около 300 наших граждан находится на территории Сирии, и не все они воюют на стороне ИГИЛ. В Сирии сейчас идут военные действия, и трудно назвать это гражданской войной, потому что нет противостояния между проправительственными войсками и некими повстанцами. На самом деле сегодня на территории Сирии и Ирака действует очень много разных группировок, которые опираются на разные силы и государства. Там присутствуют граждане не только Казахстана, но и выходцы из Центральной Азии, России, стран Евросоюза. Они распределяются по разным группам в зависимости от того, через какие рекрутские каналы они туда попали. Эти люди воюют в разных группировках, и иногда они даже участвуют в боях против друг друга. ИГИЛ - просто самая «раскрученная» группировка, поэтому о ней говорят.
- Каким образом в Казахстане проходит вербовка желающих участвовать в вооруженном «джихаде» за рубежом?
- Разными способами. Мы анализировали судьбы и истории разных людей, которые попадали в Сирию. Можно выделить примерно три категории. Первая категория – те люди, кто попал в сложную жизненную ситуацию, в основном из-за долгов или других финансовых проблем. В эту же категорию относят тех, у кого были проблемы с законом. Они пытались скрыться от наказания, бежали за рубеж и там уже попадали под влияние радикалов, зачастую не понимая, как в итоге оказывались в Афганистане или Сирии. Вторая категория - обманутые верующие, которых убедили, что это их якобы долг, приехать и жить там вместе с семьями. И третья категория - это уже фанатики, которые целенаправленно выезжали для участия в боевых действиях. Эта классификация относится к жителям Центральной Азии.
Что касается европейцев, то у них список шире. Мои американские и европейские коллеги изучая биографии многих молодых людей, беседуя с ними, выяснили, что значительная часть молодых людей принимала участие в боевых действиях не по религиозным соображениям, а из-за желания испытать экстремальные ощущения. Некоторые посещали горячие точки потому, что им нравилось воевать, нравилось оружие и военная форма. Не случайно в составе ИГИЛ представлены граждане самых разных стран, и не только СНГ и Европы, там несколько японцев, корейцев, тайцев и так далее. И не все из них являются последователями ислама. Деятельность ИГИЛ обнажила самые неожиданные аспекты радикализации общества и тягу людей к насилию.
- Насколько опасно для нас участие наших граждан в вооруженных конфликтах? Ведь эти люди когда-нибудь вернутся обратно. К примеру, многие эксперты пугают Афганистаном, откуда к нам и в страны Центральной Азии вернутся боевики.
- Повод для опасения есть. В прошлом году, когда американцы стали сокращать численность войск коалиции, в стране участились террористические акты. Многие эксперты говорят, что существует угроза вторжения различных радикальных групп на территории стран Центральной Азии, уже были разного рода тревожные «звоночки». В прошлом году было зафиксировано несколько инцидентов на афгано-туркменской границе, отмечались столкновения, были убиты несколько туркменских пограничников, чего раньше не было. В декабре прошлого года похожие инциденты были на афгано-таджикской границе. Спецслужбы центрально-азиатских государств несколько раз заявляли о том, что на севере Афганистана наблюдается перемещение вооруженных групп, и есть угроза их активизации. Поэтому сейчас и стали говорить и об угрозе со стороны ИГИЛ.
По данным таджикских и российских спецслужб, на севере Афганистана действует несколько учебных лагерей ИГИЛ. Но к данного рода информации надо относиться осторожно. Как я уже говорил, у ИГИЛ больше территориальные задачи, и сейчас больше усилий тратится в Сирии и Ираке. Это не означает, что угрозы со стороны ИГИЛ минимальны, но прямое военное вторжение вооруженных отрядов на территорию стран Центральной Азии маловероятно. Хотя в январе этого года, если я не ошибаюсь, 28 различных полевых командиров в Пакистане заявили о том, что они переходят в подчинение ИГИЛ. Это означает, что они могут действовать и согласовывать свои действия с управляющим центром ИГИЛ.
Для стран Центральной Азии можно выявить три вида угроз со стороны ИГИЛ.
Первую – угрозу прямого военного вторжения - я считаю маловероятной.
Вторая - выходцы из стран Центральной Азии могут быть направлены обратно для организации и проведения террористических атак. Имеются факты возвращения боевиков из Центральной Азии в свои страны для проведения различных диверсионных действий. В прошлом году 25 кыргызстанцев находились в СИЗО КНБ Кыргызстана по подозрению в подготовке террористических актов, подобного рода попытки отмечались и в начале этого года. Тем более что выходцев из стран ЦА стали собирать по этническим отрядам. Раньше такого не было. Есть несколько таких формирований – узбекско-таджикский вооруженный отряд «Сабири Джамаат», узбекский отряд «имама Аль-Бухари» и так называемый отряд «Казахский Джамаат», который фигурировал в ноябрьском видео. Были упоминания еще и о других группах. Естественно, у экспертов появился вопрос: если их начали собирать по этническим отрядам, не означает ли это, что их хотят перенаправить на территории стран, откуда они прибыли? И такая угроза тоже, безусловно, есть.
Третья угроза, которую я считаю более серьезной, чем другие – активная информационно-пропагандистская деятельность ИГИЛ может способствовать активизации так называемых спящих ячеек в регионе. Существуют разного рода радикальные группы, которые находятся в спящем режиме - люди собираются, слушают проповеди, говорят об участии в каких-то конфликтах, но никаких акций не проводят. Вот они могут «вдохновиться» и попытаться организовать террористические акции. Эта угроза касается не только всех стран. Как раз именно это уже произошло во Франции и Канаде.
- О каких группировках идет речь?
- Это не организации как таковые, а очень маленькие группы, может, и два или три человека, которые придерживаются каких-то радикальных взглядов. Из-за активной пропаганды радикализм участников таких групп может усилиться.
- То есть процесс радикализации исламистов внутри нашей страны возможен, или он уже идет полным ходом?
- Я бы не сказал, что идет такой процесс. Но в силу глобализации есть определенного рода информационное воздействие. Есть люди, которые могут находиться под влиянием каких-то радикальных идей. На мой взгляд, таких устойчивых групп в Казахстане нет. Несколько иная ситуация у наших соседей – в Кыргызстане и Таджикистане. Там, да, очень серьезная обстановка.
- Вы говорили о том, что у ИГИЛ очень мощная пропаганда. Сколько людей находится под ее влиянием - десятки, сотни, тысячи или миллионы?
- Про реальный охват не скажу, потому что мы даже аудиторию наших телеканалов не можем измерить. Но у ИГИЛ много активных аккаунтов в Facebook, Twitter, «ВКонтакте», «Одноклассниках», «Моем Мире», они рассчитаны на очень разную аудиторию. И все это невозможно блокировать, хотя и есть попытки. Так или иначе, последние ролики, несмотря на их блокировку, все равно попадают в поле зрения, и им удается создать желанный информационный резонанс.
- И как с этим бороться?
- Главное – это борьба с основными причинами и факторами, которые способствуют радикализации людей. Например, европейские страны до недавнего времени сквозь пальцы смотрели на выезд своих граждан в Сирию и Афганистан. До середины прошлого года Европа и Америка фактически не обращали на это внимания, они даже отказывались обсуждать эту тему - им было это не интересно. Сейчас ко мне чуть ли не каждый день приходят приглашения принять участие в подобного рода обсуждениях. Но они уже допустили очень много ошибок, и самая главная – это их либеральный подход к проблеме экстремизма. На Западе иногда даже говорили, что их граждане имеют право ехать куда хотят и воевать за кого угодно. В ряде стран только в этом году вводится в законодательство уголовная ответственность за участие в любых вооруженных конфликтах.
- А как вы прокомментируете ролик, в котором казахстанские дети участвуют в казни?
- Использование детей в террористических целях – давняя тенденция, но важно отметить, что там не только казахские дети. В составе «Исламского движения Узбекистана» (ИДУ), «Исламской партии Туркестана» в Афганистане и Пакистане есть несколько лагерей по подготовке детей. Есть лагеря в Сирии и Ираке. По данным ООН, существует, как минимум, два-три лагеря по подготовке детей, в которых, по разным оценкам, около 300 детей. Там есть дети из ближневосточных стран, представители европейских наций.
- Каким образом они туда попадают, по каким каналам?
- Способы самые разнообразные. Например, движение «Джебхат аль-Нусра» заманивает через так называемые образовательные программы. Но основная категория детей попадает в лагеря после гибели отцов в боевых действиях. И то, что наши дети там оказались, тоже говорит о том, их отцы, скорее всего, уже погибли. По разным данным, из 300 человек, выехавших в Сирию, где-то около 70 наших граждан уже погибли, и в лагерях, скорее всего, их дети. Это очень большая и серьезная проблема. Кроме того, существует определенное информационное нагнетание ситуации. Например, очень много видео с участием европейских детей, где они также стреляют, участвуют в казнях, перестрелках, но почему-то по этим роликам не было такого серьезного резонанса. Западные информационные ресурсы не давали ролики, где в казнях участвуют европейские дети, а когда появился ролик с нашими детьми, то буквально через 2 часа британские и американские сайты массово стали публиковать эти материалы. Я не сторонник конспирологии, но тем не менее это вызывает вопросы…
- Этот ролик показал Первый канал «Евразия», когда его уже запретили показывать у нас…
- Про «Евразию» я не помню. Но на самом деле таких видео тысячи. Когда детей трех-пяти лет отдают в эти учебные лагеря, то это усложняет в последующем их реабилитацию, возвращение к нормальной жизни. Этим должны озаботиться все, в том числе и Европа, которая занимается подобными вопросами только тогда, когда проблема обостряется.
- Насколько наше государство готово к тому, что в страну массово станут приезжать те, кто сейчас воюет на стороне всех этих группировок в Сирии, Ираке?
- Думаю, что наши спецслужбы свою работу делают. Скажем так, контролируют ситуацию. Но тут необходимо международное взаимодействие, так как на национальном уровне очень тяжело сдерживать террористов. Сегодня все страны борются с терроризмом в одиночку. Показательный пример с парижскими терактами – ликвидированные террористы находились на оперативном учете у французских спецслужб, входили в черный список американских служб. Тем не менее, люди спокойно пересекали границы, летали в горячие точки, и ни один таможенный или пограничный пост не передавал информации. Опасно, что сегодня радикалы съезжаются в Сирию и смешиваются в отрядах. У них усиливаются коммуникации, формируются интернациональные группы. И пока правительства и эксперты из разных стран не могут наладить между собой отношения, у террористов с этим все в порядке. Даже в небольшой по сравнению с ИГИЛ группировке «Хорасан» воюют американцы, французы и выходцы из стран Центральной Азии, они взаимодействуют, несмотря на разные культуры и языки. Так что бороться с этим надо также сообща.
- Кто у нас идеологически противостоит агитаторам и вербовщикам?
- Идет определенная адресная работа с определёнными группами и течениями для того, чтобы донести все эти нюансы.
- За последний месяц были какие-то публикации?
- Были. Наконец, у нас Духовное управление мусульман Казахстана начало эти вещи комментировать, хотя надо, конечно, более активно этим заниматься. Наши госорганы извлекли уроки из событий 2011-2012 годов. Создали региональные антитеррористические комиссии, где обсуждается преимущественно профилактика проявлений терроризма. Когда есть стабильность, мы не замечаем эту работу, а когда что-то происходит - начинаем критиковать. Между тем ситуация у нас спокойная как раз потому, что работа в этом направлении проводится. Но я считаю, что нельзя уповать только на работу спецслужб и правоохранительных органов, люди и сами должны думать. В процессе работы над книгой я беседовал с родственниками осужденных - все утверждают, что они не знали, чем занимается их ребенок, зачем он туда поехал. Но если родители не знают, чем занимается их сын, то откуда тогда знать об этом спецслужбам?
