Юрист Евгений Жовтис - об изменениях и дополнениях в многострадальный Закон РК «О средствах массовой информации»
Кадр из мультфильма «Приключения Чиполлино».
Читайте предыдущую статью Евгения ЖОВТИСА «Наказание под псевдонимом».
Свобода слова требует защиты
Похоже, афоризм Виктора ЧЕРНОМЫРДИНА «Никогда так не было, и вот опять!» может быть применим почти ко всем сторонам нашей многообразной жизни. Особенно к тем, которые так настойчиво пытается отрегулировать никак не успокаивающийся государственный аппарат.
Хорошо, что страна так настойчиво стремится в Организацию экономического сотрудничества и развития (ОЭСР). Хотя бы есть с чем сравнивать. Напомню, что в ОЭСР входят 35 государств, в которых живет 17,7% населения Земли, но при этом они производят более 60% мирового ВВП. Кстати, мы еще ставили перед собой задачу войти в 30 наиболее развитых стран мира, то есть как бы на повороте обойти государств из этого VIP-списка. Это не говоря уже о том, что в ОЭСР не входят Китай или, например, Бразилия.
Так вот, практически у всех продвинутых стран из ОЭСР вообще нет никаких законов о СМИ. И когда с их представителями общаешься, они даже не очень понимают, о чём речь.
А объяснение простое. Они разделили свободу слова, выражения мнения, получения и распространения информации - и средства этого самого распространения, то есть СМИ и прочие каналы передачи информации от одного лица другому лицу, группе лиц и даже всему населению. Кстати, они и называются поэтому средства.
В конституциях или в международных договорах по правам человека считают необходимым особо зафиксировать свободу слова, выражения мнения, получения и распространения информации, потому что это одна из фундаментальных свобод. И она требует специальной защиты.
А главная обязанность государства – её обеспечить, не вмешиваться самому и не давать вмешиваться третьим лицам.
От чего мы хотим защититься?
Эта свобода, конечно, не абсолютна, и в некоторых случаях её можно ограничить. Но случаи эти исключительны, а ограничения должны проходить тест на допустимость. То есть они должны быть установлены законом, преследовать законные цели защиты национальной или общественной безопасности, общественного порядка, здоровья, морали и нравственности, прав и свобод человека. Более того, ограничения должны быть пропорциональны отражаемой угрозе.
Мы вообще от каких злоупотреблений свободой слова хотим защититься? Государство и общество – от призывов к насилию и его пропаганды, от человеконенавистнической идеологии, от разжигания ненависти и вражды. От того, что называется в международном праве «язык ненависти». Государство ещё - от разглашения госсекретов (общество тут ни при чем), а общество – для защиты частной жизни своих членов (это не про государство).
Как можно решить эту задачу кардинально? Методом «скотча». Заклеил всем рты - и ни тебе разглашения госсекретов, ни оскорблений с клеветой вместе взятых. Правда, при этом вообще ничего не узнаешь. Все молчат! Никакого обмена информацией. Что там кто думает - не узнаешь, потому что он или она ничего не высказывают. А человеку-то свойственно общение. У него даже специальные органы для речи предусмотрены.
Поэтому человечество после веков наказания за слова путём отрубания голов и вырывания языков более разумно к этому подошло. И, следуя принципу «что не запрещено – то разрешено», стало определять, что же надо запретить и за что наказывать. Оставляя всё остальное общение - на свободе.
Решили не заморачиваться
А в результате перехода к демократическим формам правления оно целый ряд принципов придумало.
Например, «лучший способ борьбы с плохими идеями – лучшие идеи, а не запрет плохих». Потому что, если запретишь высказывание плохих идей, не узнаешь, о чём человек думает, не сможешь этому противопоставить хорошие идеи или отреагировать для предупреждения каких-то возможных негативных последствий.
И цензуру отменило. Которую мы, кстати, восстановили, несмотря на её конституционный запрет. Восстановили, например, путём религиоведческой экспертизы всей религиозной литературы перед её, так сказать, употреблением. Логики в этом весьма мало, потому что, например, «Майн Кампф» ГИТЛЕРА явно не религиозная книга. Да и вообще мало ли всяких «подозрительных» философских, но не религиозных течений. А тут ещё под раздачу попало «Евангелие от Соловьева», тоже отнюдь не религиозный «труд» российского журналиста Владимира СОЛОВЬЕВА. Подверглась и эта беллетристика религиоведческой экспертизе. Слово «Евангелие», видимо, смутило.
Или есть еще один принцип: уголовное преследование инициируется, когда высказанное слово или текст содержат призыв к насилию, да ещё и существует реальная угроза такого насилия или уже предприняты какие-то действия, имеющие с этим словом или текстом прямую причинно-следственную связь.
А у нас решили особо не заморачиваться причинно-следственными связями, реальностью угроз и прочими доказательствами умысла - и стали штамповать обвинительные приговоры за посты и перепосты в соцсетях. Которые, кроме самих авторов, нескольких десятков посетителей фейсбука и, главное, сотрудников спецслужб, бдительных акиматчиков или специалистов из Министерства правды (в миру Министерство информации и коммуникаций) и Министерства совести (в миру Министерство по делам религий и гражданского общества), никто и не читал.
Пора запасаться попкорном
Высокопрофессиональные эксперты, филологи, психологи, политологи и прочие специалисты по текстам и смыслам стали в письменных заключениях высказывать предположения, к чему эти посты могли бы кого-нибудь побудить. Это в смысле всякой там розни. Самой розни места не имело. Возбудившихся, кроме КНБ, полиции, Генпрокуратуры и акиматов, не наблюдается. Зато граждане уже десятками побрели по этапу.
Как хорошо сказал заведующий кафедрой социологии религии Кингстонского колледжа в Лондоне Марат ШТЫРИН: «Если для установления того, что в каком-то тексте есть признаки какой-то розни, вам нужен эксперт – значит, там ничего нет!»
Тут я запасся попкорном и жду, когда начнут привлекать читателей и распространителей сказки про Чиполлино. Эта луковка же к революции призывала. И социальную рознь по отношению к сеньору Помидору разжигала.
А труды В. И. ЛЕНИНА? Сплошная социальная рознь и классовая ненависть. А вся историческая литература про отношения религий, этнических групп, народов? Это сколько ж народа, кто её читает и распространяет, можно обвинить в возбуждении чего-нибудь к кому-нибудь. И сколько литературы объявить экстремистской, если «творчески» к этому подойти, вырывая из контекста и доходя, извините, до маразма.
Государство вообще-то свободу слова и выражения мнения должно защищать и действовать при этом разумно, следуя приведённым выше принципам, которым следуют члены ОЭСР и многие другие страны.
Вот что главное.
Если закон концептуально порочен – его быть не должно
А СМИ - это просто средства распространения. В них работают журналисты, профессиональные составители, создатели и распространители информации. Которая, в свою очередь, не что иное, как высказанное ими слово и выраженное мнение.
СМИ, интернет, телефон, факс, компьютер – средства распространения этой самой информации. Бизнес, проще говоря. Эти средства меняются, развиваются. Мнение, высказанное в интернете, может иметь миллионы читателей. Тиражу печатного СМИ до этого - как до Луны.
Нужно не со средствами вести борьбу, а обеспечивать свободу слова, точечно преследуя тех, кто злоупотребляет этой свободой, в строгом соответствии с теми принципами, на которые я уже второй раз ссылаюсь.
Я уже несколько лет как зарёкся давать комментарии по поводу концептуально порочных законов, не видя смысла критиковать отдельные положения законопроекта, которого вообще не должно быть.
Тем более, когда я, например, читаю, в течение скольких дней госорганы должны отвечать на запросы журналистов. Если их интересует оценка их деятельности со стороны общества, если они хотят не допускать слухов, если их интересует общественное мнение, этот вопрос даже ставить неудобно.
А если их это не интересует, тогда вся борьба за дни, выделяемые на ответ, мне представляется весьма вторичной.
Или «даешь ликвидацию анонимности в соцсетях». Следующий шаг – подходишь к таксофону и до соединения с абонентом сообщаешь свою и его фамилии, чтобы информация автоматически поступала туда, куда перешли все службы коммуникации.
Или «направляй каждый экземпляр продукции СМИ в уполномоченный орган». А там кто-то это будет всё читать и что-то там устанавливать.
Это ведь всё не про СМИ и не про свободу слова. Это про тотальный контроль госаппаратом, живущим на наши же налоги, всех граждан - в условиях всеобщей подозрительности и презумпции нашей же недобросовестности.
Никаких ресурсов государства на такой контроль не хватит. И, что самое печальное, это путь в прямо противоположном направлении от вожделенного ОЭСР.
