Почему коммуникация с обществом должна быть не только лояльной, но и умной
Недавний скандал вокруг уже бывшего министра иностранных дел Нуртлеу вновь продемонстрировал, насколько важно для государственных структур оперативно и прозрачно реагировать на общественные события. Своевременная реакция и открытые комментарии могли бы предотвратить распространение слухов и искажение фактов.
Об эволюции взаимоотношений власти и журналистского сообщества, а также о проблемах современной медиаполитики рассказывает Амиржан Косанов, возглавлявший пресс-службу правительства в 1994–1997 годах.
«Максимальный доступ к информации»
Что касается сравнения эпох, то нельзя ставить знак равенства между периодом начала и середины 1990-х и тем, что последовало после спешной назарбаевской конституционной реформы 1995 года. Это, как говорится, две большие разницы.
Сразу после обретения независимости в обществе царила своеобразная идеологическая эйфория: «вот теперь заживем припеваючи!». Она коснулась и сферы СМИ. В политическом смысле тогда существовал могущественный Верховный Совет, куда президент приходил пешком, защищал свои инициативы и кандидатуры на высокие должности – и депутаты имели право отказать в поддержке. Вот какой был плюрализм! Общеполитическая ситуация напрямую влияла на состояние свободы слова. Создавались новые СМИ, а государственные издания, ранее монополизировавшие информационное поле, получили мощного конкурента в лице частных и независимых медиа. Само время требовало от госструктур открытости.
Мы, в пресс-службе правительства (в период с 1994 по 1997 годы), старались соответствовать этим требованиям.
– Вы были первым пресс-секретарем правительства и фактически выстраивали механизм такой работы. На что делался акцент?
– Для чистоты процесса отмечу, что первым пресс-секретарем правительства был уважаемый всеми Сейтказы Матаев. Он занял эту должность после разделения ранее единого аппарата президента и правительства. Правда, проработал он недолго, и на его место пришел я.
В первый день моей работы в пресс-службе правительства, кроме меня, никого не было: все сотрудники автоматически перешли в пресс-службу президента. Поэтому мне пришлось практически с нуля создавать новую структуру.
Горжусь тем, что сумел собрать пусть и небольшую, но компактную и эффективную команду. Почти все наши коллеги позже состоялись как профессионалы своего дела.
Акцент делался на максимальную доступность информации для всех, кто освещал деятельность правительства. Никаких запретов на получение данных не существовало. Мы старались работать на опережение: от инсайдеров узнавали, какие острые темы интересуют редакции, какой резонанс они могут вызвать в обществе (а общество тогда было крайне недовольным – стояли заводы, не выплачивались зарплаты и пенсии). Мы стремились упреждать негатив, разъясняя суть сложных решений.
«Сложности и решения»
Логика реформ была понятна: весь цивилизованный мир живет по рыночным законам. Но привнести эти нормы в страну, которая 70 лет жила по командно-административной системе, было крайне непросто – и психологически, и идеологически.
Трудно было найти адекватных спикеров: кто-то разбирался в теме, но не умел говорить, кто-то говорил красиво, но спотыкался на фактах. Чиновники традиционно боялись СМИ, а найти спикеров, владеющих казахским языком, было еще сложнее. Нам, журналистам, приходилось самим изучать основы либеральной экономики и комментировать решения по пенсионной и коммунальной реформам.
– Открытость правительства тех лет действительно исключала инсинуации. Что вы можете сказать об этом?
– Да, мы были максимально открыты. На ежедневные пресс-конференции премьер-министра и вице-премьеров (а позже и на мои брифинги) приглашались все СМИ без исключения, включая те, которые относились к правительству критически. Журналисты могли задавать любые, даже самые неприятные вопросы. Заранее согласованных тем не существовало.
Наши брифинги были содержательными и оперативными. В конце каждой недели мы собирали все критические замечания и вопросы в адрес правительства и на следующем брифинге – по вторникам в 11:00 – давали разъяснения. Это была командная работа всего аппарата: в подготовке ответов участвовали все министерства, а пресс-служба обобщала материалы и представляла их СМИ.
Иногда задавались неожиданные, даже скандальные вопросы, и тогда мне, как пресс-секретарю, приходилось брать ответственность на себя. Ответы вроде «мы изучим вопрос и позже дадим официальный комментарий» недопустимы – компетентный пресс-секретарь обязан быть в курсе. Чтобы не попасть впросак, я присутствовал на всех заседаниях, изучал подготовительные документы. Это невидимая, но важная часть работы.
Мы приглашали журналистов не только на пресс-конференции, но и на заседания правительства, где они вместе с министрами наблюдали, в каких жарких дискуссиях принимались сложные решения.
Да, в середине 1990-х правительство принимало непопулярные меры, вызывавшие недовольство. Проведу параллель с нынешними реалиями: строители «Нового Казахстана» остались у разбитого бюджетного корыта «старого Казахстана», который откладывал решения по диверсификации экономики и сокращению расходов. В «тучные» годы начала 2000-х была возможность провести эти меры безболезненнее. Сегодня власть вновь говорит о необходимости затягивать пояса, но начать должна с себя.
Если бы власти заявили:
«Дорогие казахстанцы, мы увеличили поступления в бюджет, сократили непрофильные расходы, уменьшили численность госслужащих, ликвидировали дублирующие органы, вернули незаконно выведенные средства, создали условия для бизнеса. Но этого мало – нам всем придется затянуть пояса. Эти меры дадут эффект через определенное время. Если обещания не оправдаются – правительство уйдет в отставку. При этом мы гарантируем выполнение социальных обязательств», – думаю, общество восприняло бы это с пониманием.
Кто, как не пресс-службы, должны организовать такую коммуникацию? Пока я не вижу подобной системной работы.
«Сегодня нет связки журналист – пресс-служба»
Такие новомодные проявления, как пиарщик, имиджмейкер и прочие, лишь дополнения к основной фигуре пресс-секретаря, являющегося главным связующим звеном власти и общества.
Сегодня же в пресс-службы часто приходят карьерные чиновники. Они мыслят иначе, смотрят на СМИ как на потенциальных противников, а не партнеров. Хотя именно объективная критика помогает улучшать работу ведомств.
Да, существуют и аффилированные СМИ, принадлежащие олигархам, конфликтующим с властью. Их критику не исправить, она будет тенденциозной. Здесь рецепт один: власть не должна давать поводов для нападок.
– Амиржан Сагидрахманович, нынешние пресс-секретари боятся брать на себя инициативу? Или руководство не понимает роли СМИ и ограничивает их работу?
– Думаю, что в наш век открытости, когда обсуждается не только каждое решение власти, но и детали личной жизни чиновников, своевременное реагирование на общественное мнение выводит пресс-службы на передний план диалога между обществом и государством.
Однако нужно понимать, что в сложившейся бюрократической системе пресс-секретарь – лишь одно из звеньев, ограниченное формальными рамками. Поэтому многое зависит от политической воли самого руководителя – президента, премьера, министров, акимов. Без этого даже самый талантливый пресс-секретарь обречен.
Пресс-секретарь обязан обладать не только профессиональными, но и политическими качествами, информационным чутьем. Он сам должен быть политиком. Более того, он должен быть больше, чем просто политик, ведь работает под началом другого политика, со своими амбициями.
В старом Казахстане бытовало выражение: «У нас один политик – президент Назарбаев, а мы все лишь его помощники». Увы, эта традиция живет и сегодня. Возможно, именно поэтому многие чиновники избегают публичности, а пресс-секретари вынуждены с этим мириться.
Но если министр или аким боится показаться амбициозным, что мешает ему не пиарить себя, а активно освещать деятельность своего ведомства и отвечать на вопросы общества?
«ИИ как помощник»
Общецивилизационная тенденция очевидна, чем больше демократии (а мы, надеюсь, к ней стремимся), тем выше запрос общества к государственным органам. А значит, роль пресс-секретаря, как связующего звена между властью и гражданами, только возрастает.
Он может привлекать аналитиков, пиарщиков, спичрайтеров, использовать искусственный интеллект и другие инструменты, но главная ответственность за коммуникацию государства с обществом всегда останется за ним.
Фото: iStock, Facebook
