В беседе с корреспондентом Ratel.kz политолог Айдос САРЫМ рассуждает об основных различиях между казахскими и русскими СМИ Казахстана
Несколько скандалов, случившихся в конце прошлого года, продемонстрировали разницу в реакции средств массовой информации в зависимости от языка, на котором пишут журналисты. Так, если в русскоязычных средствах массовой информации (СМИ) обсуждали заморозку в США 22 миллиардов долларов Национального фонда из-за исков предпринимателя Анатола СТАТИ, то казахские издания значительное внимание уделяли конфликту певца Торегали ТОРЕАЛИ со зрителем. Даже руководитель государственного агентства «Казинформ» Аскар КУМЫРАН посетовал на своей странице в Facebook на «расцвет бульварной прессы» в казахоязычных СМИ.
Политолог Айдос САРЫМ в равной степени владеет двумя языками, поэтому мы попросили его описать основные различия между казахскими и русскими СМИ Казахстана.
Казахи быстро всему учатся, особенно - плохому и поверхностному
- На ваш взгляд, в чем различие между русскими и казахскими СМИ?
- Хороший вопрос. Базово, полагаю, разница точно такая же, как между абстрактным казахом и не менее абстрактным русскоязычным. Даже при том, что они проживают в одной стране, испытывают одни и те же проблемы, это разные люди с разными наборами ценностей, ориентиров, представлений. СМИ делают вполне конкретные, живые люди. Они переносят свои представления на работу, вынуждены окучивать ценности, стереотипы, характерные для своих целевых аудиторий. Помните, что говорил пророк информационного мира Маршалл МАКЛЮЭН: «Мы создаем вещи, которые создают нас». Мы создаем информацию, которая нас же воссоздает. Отсюда и разность газет, сайтов, разность подачи и восприятия. Это фундаментальное различие. А там следом можно назвать массу других, связанных с особенностями школ журналистики.
- Полагаете, и здесь есть различия?
- Безусловно. Если идти в историю, то можно найти две цитаты, которые определяют казахскую и русскую прессу. Одна цитата принадлежит Владимиру ЛЕНИНУ: «Газета - не только коллективный пропагандист и коллективный агитатор, но также и коллективный организатор». Написано это было в мае 1901 года в газете «Искра», статья называлась «С чего начать?». Вторая цитата принадлежит Ахмету БАТУРСЫНОВУ, который в одном из первых номеров газеты «Қазақ» в 1913 году сформулировал: «Әуелі, газет - халықтың көзі, құлағы һәм тілі». То есть «газета – глаза, уши и язык народа». Чувствуете разницу?
Казахская пресса изначально создавалась как просветительская, хотя потом, конечно, обрела и ленинские наррации, но в душе осталась именно глазами, ушами и языком нации. Люди, которые приходили и приходят в казахскую журналистику, изначально прогружены комплексом спасителей нации. Отсюда нравоучительность, дидактичность.
К тому же в советское, да и в наше время, журналистика – это убежище и кормилица для литераторов, что тоже налагает если не вериги, то как минимум некий стиль. Отсюда упор на литературность в ущерб информативности, многословие, погоня за красноречием, эффектами, рифмой. Ни в одной русскоязычной газете нет столько членов Союза писателей как в любой казахской газете. И если в начале девяностых русскоязычные газеты начали производить информацию, заниматься журналистикой, то казпресса взяла на себя функции национальной партии и оставалась охранителем скреп.
Особая пикантность ситуации в том, что даже в советское время, выполняя ленинские заветы и идеалы, казахские газеты и журналы были островками национальной духовности. Такое вот прирожденное манихейство: с одной стороны укрепляли советскую власть и коммунистические идеалы, а с другой – их расшатывали, ибо сохраняли и пропагандировали казахское. Представляете себе топор, который, рубя, одновременно и калечит, и лечит?!
Структурные изменения, которые произошли в русскоязычной прессе в начале девяностых, в казпрессе начали происходить недавно. В основном благодаря интернету, который продолжает плющить традиционные медиа. Полагаю, что погоня не будет долгой, и в скором времени дистанция будет преодолена. Казахи вообще быстро всему учатся, особенно - плохому и поверхностному. С другой стороны, казпресса более пассионарна, что в условиях формирования независимого государства не самое плохое, что могло с ней случиться. Казпресса имеет свои недостатки, но она имеет артикулированные ценности, этические и эстетические пределы, за которые точно не перейдет. С другой стороны, какие ценности формулирует коллективная русскоязычная пресса? Где те грани и черты, за которыми грядет пресловутое западло? Казпресса так или иначе укоренена в почву, в свою аудиторию, что не дает ей упасть окончательно и бесповоротно. А есть ли такая опора у русскоязычной прессы? Останется ли в недалеком будущем?
Период самолюбования, самокопания не завершился
- Не скажу за всю русскоязычную прессу, но в тот момент, когда на одних сайтах как главную новость обсуждают заморозку 22 миллиардов Национального фонда, на других сайтах топовая тема – конфликт певца Тореали со зрителем. Что больше всего беспокоит казахскую аудиторию?
- В человеческом, личностном плане казахов беспокоит то же, что и всех остальных людей на планете: личная безопасность, благополучие, здоровье и безопасность детей и близких, жизненные перспективы и социальный климат. Казахи точно такие же люди - хоть по Фрейду, хоть по Маслоу. То, что они не могут найти в своей прессе, могут найти в русскоязычной, а в последние годы - и в мировой прессе. В этом смысле казахам больше везет, нежели русским в Казахстане, значительная часть которых не знает иных языков кроме родного. При условии, что та или иная казахская газета или сайт дает своему читателю свое родное, им многое прощается.
- А что есть родное и оригинальное?
- Самое главное в казахской прессе - возможно, государственнический инстинкт, заряженность на сохранение Независимости. Помимо этого можно назвать такие черты, как литературоцентричность, историоцентричность, батыроцентричность (в самом широком смысле)...
- А вот это можно расшифровать? Что вы имеете в виду?
- Это, видимо, нечто архетипическое, из национального бессознательного. Особенность казахских сказок в том, что в них почти нет общества, все проблемы решаются батырами, ханами. Победа над злом никогда в них не была результатом коллективных, осмысленных действий. Той провести – да, надо всем миром, но борьба со злом требует героя. Поэтому так популярны рубрики вроде «Тұлғатану». Проблема в том, что у побед отцов много, а у поражений и ошибок нет фамилий, счетов, адресов. Зацикленность на личности, на фигуре - это особенность менталитета. При этом упускается и что человек говорит, и что он делает, важно - как себя подает и как говорит. Это уже проблема...
- Почему в казахоязычных СМИ самые популярные новости – это новости шоу-бизнеса, а такого жанр, как журналистское расследование, вообще нет?
- Ну, если честно, и в русской прессе громкие расследования можно найти по праздникам. Есть отдельные авторы, которые пытаются приблизиться к стандартам, но по большому счету все это еще впереди.
Что касается темы шоу-бизнеса, то я бы не сказал, что она является сквозной. Шоу-бизнес – это тема для телевидения и интернета. В газетах такого подавляющего присутствия звезд шоу-бизнеса нет. В этом и казахские, и русские СМИ друг-друга стоят. Возможно это еще потому, что я принадлежу к поколению, которое меряет поток информации кеглями и знаками, а не битами и пикселями. Наличие пары-тройки качественных изданий или сайтов на русском языке еще не говорит о том, что зрителей и читателей русскоязычной прессы не интересуют звезды, той-бизнес, баяны-байзаковы. Если судить по просмотрам в интернете, то может создаться даже обратное впечатление.
- Судя по обзорам казахской прессы, публикуемым на русском языке на сайте Ratel.kz, пишущие на государственном языке СМИ большое внимание уделяют вопросам сохранения девственности до брака, легитимности института токал, контактам казашек с иностранцами, регулярно клеймят сограждан за незнание казахского языка, устраивают разборки на религиозные темы, но нет экономической аналитики, критики работы правительства и т.д.
- Судить о казахской прессе по обзорам прессы – это как рассматривать домашнюю библиотеку сквозь замочную скважину. Полагаю, что все обзоры делаются с тем и так, чтобы их читала русскоязычная аудитория. Попросту идет сознательный поиск одиозной «клубнички».
Для того, чтобы понимать, чем реально живет казахский социум, никуда специально ехать не надо. Достаточно выучить язык и читать прессу без посредников. Даже более благородно не полагаться на такие вот кривые дайджесты, а напрямую переводить через гугл-транслейт. Хоть и коряво, но смысл понять можно. Обращу внимание на другое: в казахской прессе нет дайджестов русской и мировой прессы! Мы нация, которая углублена в самое себя. Период самолюбования, самокопания не завершился.
- Не соглашусь с тем, что в обзоры целенаправленно отбирают клубничку, во всяком случае, на нашем сайте. Назира ДАРИМБЕТ, возглавляющая казахоязычный раздел Ratel.kz, все время пытается найти аналитические материалы и экономические обзоры в казахской прессе. Может, мы что-то пропускаем? Приведите примеры аналитических материалов на казахском языке, которые остались не замеченным на русскоязычных сайтах.
- В принципе, можно долго перечислять. Но тот же переход на латиницу лучше раскрыт в казахской прессе. Проблемы демографии, переселения трудовых ресурсов в северные регионы – тема для всей казпрессы сквозная и постоянная. Более содержательно казахи раскрывают вопросы культурной индустрии. Есть масса интересных авторов в «Жас Алаш», «Дат», «Түркістан», «Экономика» и других газетах, которые постоянно анализируют экономическую и социальную тематики. Но у казсайтов проблема траффика частенько забивает смысл. Что правда, то правда.
В казахской среде судиться - вообще плохой тон
- Мы регулярно сталкиваемся с тем, что после выхода на русском языке обзора казахской прессы нам звонят редакторы упомянутых в обзоре СМИ и требуют удалить перевод, так как они у себя его уже сняли. При этом исходная заметка может неделю висеть на сайте и только после публикации перевода на Ratel.kz возникает некая турбулентность.
- Тут, думаю, два момента. Первый - слабый фактчекинг и уят. Какие-то вещи при внутреннем потреблении выглядят вполне приличными. Зато при переводе на другой язык и контекст, обрастая коментариями, «гаромоничные» казахские темы начинают выглядеть если не дико, то глупо. А кому охота быть первоисточником уята? Второй момент связан с нашей властью. Большинство чиновников не понимают казахского, его нюансы, на которые столь богат язык. Старик Эзоп точно облизывается в своем Аиде! Так вот, попадая в их поле зрения через русскоязычную прессу, такие материалы начинают вызывать аллергию. Странно: эти чины не уважают свою культуру, но при этом хотят быть хорошенькими и надувать щеки на тоях и кудалыках. Отсюда высочайшие звонки, просьбы. В свое время, работая на сайте, я для себя составлял даже рейтинг казахскости чиновников по их реакции на критику. По тому, сколько начинает поступать звонков от друзей, коллег, старших товарищей, даже от родителей, можно судить о погруженности человека в контекст, способности мобилизовать людей.
- Кто заставляет редакторов снимать материалы?
- Поскольку большинство казахских изданий и сайтов завязано на госзаказ, то в основном из Мининформа. Но, как я уже сказал выше, есть и более изощренные варианты.
- Почему редакторы казахских СМИ так легко удаляют публикации, даже не пытаясь отстоять свою правоту?
- Знаете, за долгие годы работы с казахскими изданиями, сайтами, я ни разу не видел, чтобы в структуре редакции был юрист. Банальный, обычный юрист, который бы оценивал тексты с точки зрения рисков. Попросту на них нет денег! Функцию определения рисковости материалов редактор берет на себя. С другой стороны, редакторы, которые, если вы помните, спасители отечества и хранители святынь, не считают нужным утомлять себя судебными процессами. Вы много видели судов, в которых судились казредакции? Если таковые и бывают, как правило, одной из их сторон выступают независимые издания. В казахской среде судиться - вообще плохой тон. Это признак недоговороспособности, негибкости. Наоборот, в почете редакторы, которые отработали многие годы, не допустив ни одного судебного иска. Про таких не то чтобы слагают стихи, но репутация «Қасқыр екен» (Волчара) остается. Мне кажется, что это тоже идет из национальной традиции.
- Можно ли из этого сделать вывод, что чиновников волнует только то, что написано на русском языке?
- До недавнего времени так и было. Сегодня каждый чиновник оброс аппаратом спичрайтеров, пресс-секретарей, сммщиков, которые следят за полем, а при появлении негатива тут же скринят и несут своим шефам. Потом начинается описанная выше схема. В последние год-два я больше пишу на казахском языке. По себе могу сказать, что попыток переговорить, понять причины меньше от этого не стало. Доходит до того, что очень крупные госдеятели начинают обижаться на безобидные посты в фейсбуке! Смешно, конечно. Столько эмоций, госусилий мимо кассы, на какие-то ничтожные обиды и надувание щек!
- Еще одно наблюдение. Новость о гибели Аслбека МУСИНА сутки провисела на одном из казахских сайтов, собрав меньше 1000 просмотров. Только после появления этой новости на русскоязычных ресурсах, ее прочитали десятки тысяч человек. В чем причина? Казахские сайты не читают или им не доверяют?
- Ну, я полагаю, что отчасти так и есть. Очень часто бывает, что, прочитав горячую новость, казахский потребитель начинает гуглить и перепроверять информацию на других языках. Такая вот информационная вторичность и провинциальность. С другой стороны, казахам внешние эффекты зачастую важнее. Когда говорят свои и как бы смотришь на себя в зеркало - многое попросту не замечается. Зато если это скажет кто-то другой - это ли не повод почитать, понять, посмотреть комменты. Грустное зрелище, но распространенное.
- Сможет ли казахская пресса выжить без дотаций из госбюджета?
- Вначале будет трудно, кто-то умрет, но найдутся и те, кто выживет. Нельзя научиться плавать, не попав в воду. У нас уже многие казахские газеты и журналы по тиражам значительно опережают русскоязычные. Несколько лет в сотне казнета не было ни одного казсайта, а теперь там их десятки, даже в первой и второй десятке. Аудитория и рынок растут. Будущее в любом случае за казахской прессой!
Есть с десяток козырных тем, на которых паразитируют наши деятели
- Очень часто используется слово «намыс», что означает честь. Судя по СМИ, защитники чести избегают говорить о таких проблемах, как коррупция, бездумные растраты правительства, чиновничий беспредел и так далее, но становятся ужасно агрессивными, когда нужно разгромить ночной клуб, заклеймить позором звезду эстрады? Что такое намыс и почему его применение так селективно?
- Меня это тоже коробит. Есть масса важных, реально значимых для общества тем. Но многие люди уходят в мелкотемье, ложнотемье, ведутся на искусственные повестки. Это очень просто, не требует ни душевных поисков, ни смелости. Есть с десяток козырных тем, на которых паразитируют наши деятели. Что ж, люди имеют право на свои пятнадцать минут славы. Это запретить и остановить невозможно. Мы живем в эпоху хайпа! Это проблема не только общества, но и тех людей, которые двигают правильные, нужные темы. Значит, надо работать лучше, больше думать над тем, чтобы такие темы становились общественной повесткой, находились в центре внимания. Если мы не научимся это делать, то общество будет упрощаться. Наша задача – научить людей банальной информационной гигиене, каждый раз разоблачая магию примитива. В то же время надо понимать, что казахская национальная повестка реально заточена на многие вопросы, которые русскоязычной аудитории кажутся мелкотемьем. Вопросы языка, культуры, истории, традиции, религии для многих русскоязычных граждан темы глубоко личностные, едва ли не интимные. Это правильно или нет? У меня нет готового ответа. Между тем, эти вопросы настолько важны с точки зрения национально-государственного строительства, настолько могут влиять и даже изменить внутреннюю политику государства, что не обращать на них внимания становится преступлением. К тому же многие вещи в политике крутятся-вертятся не вокруг идеологий, а вокруг мемов. Тема войны сегодня уместилась в полосатые ленты, тема нравственности и морали - вообще среди грудей одной или двух девушек, не обремененных комплексами. Если правильные люди не научатся упаковывать свои знания и идеи также ярко и превращать их в хайпенинг (не знаю, есть такой термин или нет, но смысл превратить хайп в хэппенинг), то они будут постоянно проигрывать.
Поведение Байзаковой – это безвкусица, поведение ее противников – симптом
- Почему такое безразличие к проблемам, которые беспокоят русскоязычную аудиторию?
- Это, думаю, далеко не так. В конце-концов, большая часть аудитории русскоязычных сайтов и газет - те же самые казахи. Как это можно это разделить, сепарировать? Опять же, значительная часть экспертов, которая может квалифицированно отвечать на нужные вопросы, пока еще русскоязычна или же недостаточно понимает необходимость говорить с казахской аудиторией на казахском языке, просвещать, повышать уровень ее запросов и потребностей. В свое время БИСМАРК, по-моему, говорил о русских: «Россия опасна мизерностью своих потребностей». Если вдуматься, очень глубокая мысль. Люди должны искренне хотеть не только первые две нижние ступени пирамиды МАСЛОУ, но и значительно большего. Например, в эти потребности должны входить честная власть, хороший сервис, качественные дороги, высокие стандарты потребления и труда, культура, искусство. Если власти научили молиться на шүкіршілік, приучили к лозунгу «лишь бы не было войны», это не означает, что мы должны дальше эксплуатировать этот интеллектуальный мизер. Как раз наоборот, нужны новые знаки и символы качества жизни. Каждая власть, каждый созыв парламента обязаны повышать планку, поднимать наше общество по пирамиде Маслоу на ступеньку вверх, а не вниз. Запуганным, не имеющим понятий о стандартах качества жизни населением управлять удобно. Но именно запуганное, затравленное общество и наиболее жестоко потом расправляется с играющими на понижение, эксплутирающими примитив. Чем общество темнее, тем более жестоко оно мстит, тем беспощаднее травит, мародерствует.
- О травле. За комментарий в социальной сети можно сесть в тюрьму. Дело ШЕВЦОВОЙ-ВАЛОВОЙ, репосты МАМБЕТАЛИНА и НАРЫМБАЕВА, судебные разбирательства в Петропавловске и т.д. При этом прямые угрозы насилия, даже призывы к беспорядкам – речь идет об Актобе, где молодые патриоты агрессивно добивались запрета концерта алматинской группы с неправильными прическами, наезде на ночной клуб с обещанием погрома – не просто не пресекаются, а наоборот, концерт отменяется, клуб закрывается, девушка садится на трое суток за то, что в ночном клубе устроила конкурс с раздеванием. Это потому, что угрозы прозвучали на казахском языке?
- Если честно, то какой-то прямой и явной логики во всех этих хайпах и репрессиях нет. Одни позволяют себе много, и им ничего не бывает. Других могут привлечь за чих. И таких примеров масса. Удивляет другое – реакция нашего общества, наших соцсетей! Ведутся же! Слава ПОЛОВИНКО на днях хорошо сказал: «Поведение Байзаковой – это безвкусица. Но поведение ее противников – это симптом». Что еще можно к этому добавить?
- Те люди, о которых мы говорили выше, закидывали яйцами оппозиционеров. Спустя несколько лет один из них получил награду и сфотографировался с акимом Алматы. Получается, властям выгодно иметь таких патриотов, которые критиков чиновничества воспринимают как врагов отечества. Вы согласны с этим утверждением?
- Не совсем согласен. Что значит патриоты? Я вот тоже патриот своей страны. Я тоже государственник. И не хочу это право уступать только чиновникам, классово и кассово близким к властям людям. Нельзя допустить, чтобы кто-либо получил монопольное право определять, кто патриот, а кто не патриот.
- Как это будет выглядеть Казахстан, если однажды мы получим идеальное с точки зрения националистов государство?
- По мне, идеальный Казахстан – это государство самодостаточных граждан, которые периодически меняют власть, делают ее подотчетной обществу. Это государство, в котором голос каждого гражданина слышен. Государство, которое высоким качеством жизни доказывает согражданам, что они достойны еще более высоких стандартов. Это государство с запросом на знания, общество, которое, пользуясь гаджетами и техническими наворотами, продолжает по утрам читать газеты, а по вечерам - книги. Это государство, которое производит доверие в промышленных масштабах. Разве есть в этом что-то невозможное или нереалистичное?
