Зачем наши мужчины делают сундет (обрезание) в 40 лет?
"Необрезанный казах – это проблема", - так в свое время сказал мне муж, когда я пыталась возразить против обрезания наших сыновей.
«А может, попозже?»
«А может, не надо?»
«Надо, Федя», - процитировал муж советскую киноклассику и уже на следующей неделе мы сделали обрезание обоим: пятилетнему и трехлетнему. Пацаны проорали положенные пару часов, и за это время мой взмокший от напряжения муж открыл мне страшную тайну: оказывается, он сам сделал обрезание только в 18 лет. Сам.
Не в том смысле, что собственноручно орудовал скальпелем, а в том, что перед армией по своему желанию обратился в клинику по поводу операции циркумцизии.
Все очень просто: его самого в свое время... пожалели. Младший из семи детей, самый любимый, самый обласканный - ну как его было подвергать такой «экзекуции»?
Так и жил до 18 лет – необрезанным. Ловил на себе косые взгляды в раздевалке перед физкультурой, в дУше в пионерском лагере, очень удивил свою первую женщину...
«Но дело было не в этом, - объяснил мне Кайрат. – Просто в 18 лет я четко понял, что мне нужно ответить на вопрос «а чьих вы, собственно, будете?». И я, несмотря на все советское окружение и воспитание, осознал: я – казах и я – мусульманин. Значит, надо сделать обрезание. И сделал».
Дома при этом ничего не сказал. Родители, конечно, догадались, потому что операция по обрезанию крайней плоти сразу после рождения или, скажем, в пять лет, и в 18 – это «две большие разницы», как говорят те, кто уж точно в обрезании понимает. Даже по времени – минута у младенцев и 30-45 минут у взрослых. Плюс – гораздо более долгое заживление.
Но... «В армию я пошел уже таким, каким хотел», - гордо заключил мой муж.
«Но ты выбирал сам, а наших мальчишек - лишил этого самого права выбора», - решила поворчать я.
«Вырастут – спасибо скажут», - спокойно сказал муж, вытирая испарину со лба наконец уснувшего младшего.
На этом история не закончилась.
Нет, у наших малышей все – тьфу-тьфу-тьфу – зажило в положенный срок. На полученные деньги один попросил новый велосипед, другой радостно прошиковал почти всю сумму с кентами, оставив нас в недоумении: как можно прогулять с друзьями приличные деньги в пять лет?
«Мужик!» – хохотнул муж. И куда-то резко засобирался с загадочными словами: «Тут у нас еще одно обрезание намечается...».
И вот это «еще одно» как раз и есть продолжение, или даже так – «вторая и третья серии» истории про обрезание...
«Грех - спать с необрезанным мужчиной»
Был у моего мужа дальний-предальний знакомый. Из тех, с кем сначала здороваешься, а потом вспоминаешь, как его зовут. Хотя имя у него было не самое популярное по тем временам – Кайсар. Так вот, узнав, что мы сделали обрезание нашим пацанам, Кайсар попросил мужа порекомендовать ему хорошего хирурга...
- У тебя же вроде только девочки. Везде, - сказал мой бестактный муж, намекая на то, что Кайсар недавно ушел от красавицы-умницы жены, с которой прожил больше десяти лет и родил трех дочерей, к другой – и там тоже родилась дочь.
- В том-то и дело, - спокойно сказал Кайсар. – Обрезание нужно мне самому.
И рассказал историю. Душераздирающую – до гомерического хохота. Во всяком случае, две мои самые близкие подруги, кому я ее большому секрету тогда рассказала, даже не смеялись – ржали как лошади.
...Все началось с того, что Кайсар встретил «свою» женщину. То есть оказалось, что жена, с которой он прожил в браке (см.выше) больше десяти лет и родил троих детей – вовсе не его женщина. А дама его сердца все это время ходила по другим алматинским улицам, жила с другим мужчиной и растила дочь от него.
Но однажды их пути/улицы пересеклись и грянул гром, сверкнула молния. Они с головой окунулись в омут адюльтера, да так неосмотрительно, что дама сердца забеременела. От Кайсара, разумеется. И в положенный срок родила девочку. Из роддома ее забирал тогда пребывавший в неведении муж, но... скоро Кайсар и его дама решили, что так больше продолжаться не может. То ли на самом деле была Любовь? То ли Кайсар был лучше «упакован» по тем временам? В любом случае – дама открылась мужу, подала развод и тут же его получила.
И вот здесь начинается самое интересное. Как только они начали жить-поживать уже не во грехе, а по праву законных супружников, у них начались проблемы в постели. Нет, у Кайсара не было осечек, наоборот – он был так счастлив в своей новой семье, что старался ублажать новую супругу как мог.
Вот только ей теперь все не нравилось.
И однажды она ему открылась. Причем не в постели, а за завтраком, испортив «молодому мужу» аппетит на весь день.
- Мне не нравится, что ты – необрезанный, - сухо сказала новая жена, глядя Кайсару в глаза. – Это вообще – грех для меня: спать с необрезанным мужчиной.
...Оставим в стороне вопросы общечеловеческой морали. Ну, например: то есть, по ее логике, спать с необрезанным женатым мужчиной, будучи сама в браке, и даже рожать от этого мужчины – это, значит, не грех? А спать с ним же уже после заключения брака – грех такой, что прямо хочется принять обет воздержания.
...Вспомним мусульманские дела. Ну, например: мусульманская женщина может отказаться от брака, узнав, что ее партнер не обрезан. И это – в странах, где действует исламское право, одна из серьезных причин для развода.
Но Аида (новая жена) никогда не жила ни в одной из мусульманских стран, да и в приверженности к религии предков прежде не была замечена: ее первый муж, если что, вообще был русским.
...Откуда что взялось?
Так или иначе, Кайсар послушно пошел на операцию. Все было плохо. То есть оказалось, что операция в 40 лет – это еще хуже, чем в 18. С последствиями пришлось справляться около года, да и не факт, что теперь все закончилось – но кто бы спрашивал? Во всяком случае, второй ребенок во втором браке у Кайсара родился только спустя семь лет, когда ему уже было под полтинник.
Сын!
«У меня до сих пор не было секса, потому что я необрезанный»
И вот теперь – про «третью серию».
Мы не виделись с этой семьей тысячу лет, я – потому что мне горазо больше нравилась первая жена, мой муж – «потому что потому что». И вот недавно увиделись – на тех самых, иногда непересекающихся, а иногда и совсем наоборот, алматинских улицах.
Кайсар бережно сажал в машину парня лет 17.
- Сын? Как вырос... – вежливо сказала я.
- Да! Настолько вырос, что потребовал, чтобы я помог ему сделать обрезание, - не к месту и не ко времени откровенно ответил Кайсар. – Понимаешь, когда я хотел провести обряд и операцию в его детстве – жена начала отчаянно возражать. Говорила: жалко маленького. И вот теперь он вырос и оказалось, что он страшно на нас обижен. Даже (Кайсар наконец-то понизил голос до шепота) сказал мне, что у него до сих пор не было сексуального опыта, потому что он стесняется.
Стесняется показать девушке, что он необрезанный.
Ну, понятно: так в свое время его мама «стеснялась» жить с его папой, потому что он был необрезанным.
Сын своей матери, черт побери.
...И еще раз черт побери! Я даже пожалела, что практически не знаю эту женщину: что же такое творится у нее в душе и в голове? Как так ее воспитали? Как она воспитала своих детей? Наверное, если бы это все не было так странно, а еще, если честно, грустно и слегка противно – было бы даже интересно...
Обрезание под страхом смерти
Комментарий психолога Анастасии ДЕРГАЧЕВОЙ:
- Можно посмотреть на эту ситуацию и таким образом: дело может быть не только (и не столько) в его «новой женщине», а в самом мужчине. Как бы не хотелось вам или ей самой видеть в этой истории только ее романтическую сторону, то, если брать во внимание возраст Кайсара – чуть за 40 – это была не только любовь и не столько любовь, сколько попытки найти что-то там – и в себе самом, и «наверху». Потому что в 40 лет мужчину остро догоняет страх смерти.
Потому что хочется быть причастным к чему-то большему, чем твоя собственная жизнь, которая вдруг перестает нравиться, устраивать и т.д. И тогда на самом деле нужен очень маленький толчок для того, чтобы люди начали делать какие-то телодвижения, которые чисто внешне, если честно, выглядят достаточно смешно. То есть можно было бы их, во-первых, делать молча, никому не рассказывая, и, во-вторых, вообще не делать, потому что с моей точки зрения там, «наверху», все равно – обрезанный ты или нет. Но есть такая штука: все эти телодвижения, все эти действия похожи на такие жизненные зарубки, типа – сделал! То есть это как закончил школу, институт, сходил в армию...
И обычно это сопровождается массой разговоров о Боге и высших силах, хотя в лучшем случае человек просто берет в руки Коран или Библию, а в остальном просто хватает по верхам в Интернете. Некоторое время они просто погружаются в это полностью, и главное в это время для близких – не останавливать, не возражать, и уж точно не высмеивать. Потому что мужчины в это время свято во все это верят – в том числе и в необходимые для них перемены. И голоса дрожат. И сильное эмоциональное напряжение чувствуется... Но – и это тоже к близким - через некоторое время, чаще всего, как в этой истории, после проведения какого-нибудь обряда или еще чего-то, что четко обозначит их принадлежность (как в начале вашей истории – «чьих вы будете?» ) – успокаиваются. И тот самый страх перед смертью отступает...
