Дело Натальи Уласик: обеспечение права на здоровье или карательная психиатрия?
Читайте предыдущую статью Евгения ЖОВТИСА «К зиме из Астаны потянулись косяки … этических кодексов».
* Это просто дурдом
* Расставанием мы наказаны
* Госпитализация в экстренном режиме
* Ни один адвокат не взялся за дело
* Как защититься от карательной психиатрии
Пенсионерка Наталья УЛАСИК, ранее работавшая воспитателем в детском саду в Жезказгане, в настоящее время содержится в Республиканской психиатрической больнице интенсивного наблюдения в поселке Актас Алматинской области.
Это просто дурдом
Это то самое печально известное закрытое учреждение для садистов, маньяков и других лиц, признанных судом невменяемыми и, соответственно, не отвечавшими за свои действия в момент совершения ими преступления. И в связи с тем, что их не признали виновными (потому что невменяемые), им назначили принудительные меры медицинского характера. То есть направили для лечения от психического заболевания в закрытую психиатрическую лечебницу в связи с их общественной опасностью.
Что же такого совершила Наталья Уласик и какие основания были у нашей правоохранительной и судебной системы поместить её в такое - не побоюсь этого слова, страшное место? Например, там находится известный людоед из Алматинской области Николай ДЖУМАГАЛИЕВ.
Расставанием мы наказаны
…Началась история эта ещё в 2009 году, когда Уласик разошлась со своим гражданским мужем Э. М., с которым прожила 8-9 лет, воспитывая при этом сына-инвалида.
Расстались они, видимо, не очень хорошо, поскольку г-жа Уласик стала писать на бывшего спутника заявления в разные инстанции, обвиняя в хищениях, неоказании помощи ей и её сыну и т. д. В конце концов, Э. М. обратился в суд с обвинением экс-благоверной в клевете и оскорблениях. В мае 2010 года ее приговорили к полутора годам ограничения свободы.
Не признавшая вины Наталья Уласик продолжала требовать пересмотра судебного решения и привлечения бывшего гражданского мужа к ответственности. Она ездила в Астану, проводила пикеты, вывешивала баннеры на своём балконе и даже проходила проверку на полиграфе («детекторе лжи»), который, кстати, по информации общественного объединения «Қадiр-Қасиет», подтвердил, что она говорит правду.
То есть пыталась использовать все возможности добиться справедливости, которая, как она убеждена, не была ей обеспечена. Все эти годы она продолжала обращаться в правоохранительные и другие госорганы с заявлениями и жалобами, получая, как она говорит, «одни отписки».
Овладев соцсетями, Наталья стала заядлым блогером. А не получив удовлетворительной реакции от властей – блогером оппозиционным. Она стала активно и критически комментировать в соцсетях происходящие в стране события, действия местных и центральных властей и т.д. И не забывала крайне негативно характеризовать Э. М.
В общем, социально активная женщина, не желавшая мириться с допущенной, по её мнению, несправедливостью, видимо, «достала» и местную власть, и бывшего супруга.
И вот в суд поступило новое заявление о клевете и оскорблении. Хотя подобное уголовное дело относится к делам частного обвинения и небольшой тяжести, в августе 2016 года Наталью Уласик арестовали, мотивируя это тем, что она отказывается добровольно пройти стационарную комплексную судебную психолого-психиатрическую экспертизу, а также в соцсетях написала, что хочет уехать в Россию. И таким образом, по мнению суда, может скрыться от правосудия.
Госпитализация в экстренном режиме
Арестовали ее в Жезказгане и после содержания там в следственном изоляторе отправили под конвоем по этапу сначала в Караганду, потом на экспертизу в Алматы, а затем обратно в Караганду.
Поскольку экспертиза показала, что Наталья Уласик психически больна и «представляет общественную опасность», 14 октября суд освободил её от уголовной ответственности в связи с тем, что она признана «невменяемой», и приговорил к принудительному лечению в психиатрической больнице в селе Актас, причём без указания срока госпитализации.
До этого она ни психически больной, ни общественно опасной не признавалась.
Более того, в ходе всего этого уголовного процесса её старшая дочь, соседи и даже социальные работники в один голос твердили, что она никакой опасности не представляет, что воспитывает сына-инвалида. И даже написавший на неё заявление Э. М. не имел ничего против того, чтобы её никуда не отправляли, и лишь хотел опровержения «порочащих его сведений».
Ни один адвокат не взялся за дело
Я столь подробно рассказал об этом частном деле, так как у меня возникли серьёзные подозрения, что принятые решения были связаны не с содействием выздоровлению Уласик (если она действительно больна) и защитой окружающих от «общественной опасности», которую она представляет, а с какими-то другими резонами.
Например, меня удивило, что, не дождавшись вступления в силу собственного решения (оно, напомню, вынесено 14 октября, и жалобу адвоката обвиняемой ещё не успели рассмотреть в апелляционном суде), судья БАЙГЕНЖИНОВА выносит ещё одно постановление и отправляет 23 октября Наталью Уласик в психбольницу.
Я впервые столкнулся с тем, что в 100-тысячном Жезказгане не нашлось ни одного адвоката, который бы взялся за это дело, несмотря на то, что наша правозащитная организация изыскала средства для его или её оплаты. Либо там никому не нужны деньги, либо не обошлось без «участия» местных властей. Адвоката удалось нанять только в Караганде.
Мне интересно также, как это врачи в Алматы установили общественную опасность Уласик, если в Жезказгане никаких ее признаков не проявлялось?
Еще я обнаружил, что после передачи судебно-психиатрической экспертизы из Минздрава в Центр судебных экспертиз при Минюсте теперь в стране практически нет никакой независимой психиатрической экспертизы, чтобы дать таким, как Уласик, возможность развеять или подтвердить сомнения в ее результатах.
Дело ведь не только в ее частном случае, а в защищённости всех нас от того, что в советское время называлось «карательной психиатрией».
Возможно ли, что Наталья психически больна? Возможно, хотя для меня это пока не факт. А вот то, что у меня есть серьёзные сомнения в необходимости помещения её в закрытое психиатрическое учреждение, - это факт.
Как защититься от карательной психиатрии
Именно борьба со злоупотреблениями в сфере психиатрии привела к тому, что в международном праве и практике появился ряд гарантий.
Например, в судебной практике по принятию решений о принудительном лечении от психических заболеваний необходимо использовать «метод тройного теста» («the triple-test approach»), согласно которому лицо не может быть направлено на принудительное лечение с помещением в условия ограниченной свободы при отсутствии хотя бы одного из трёх условий. Во-первых, оно должно быть объективно признано психически больным. Во-вторых, психические отклонения должны быть такого характера и такой степени, которые оправдывают принудительное лечение в условиях ограничения свободы. В-третьих, правомерность длительного принудительного лечения в условиях ограничения свободы зависит от продолжительности психических отклонений.
А для того чтобы лицо было объективно признано психически больным, необходима объективная медицинская экспертиза. В связи с этим необходимо обеспечить лицам, в отношении которых может быть принято решение о принудительном лечении от психических заболеваний, беспрепятственный и эффективный доступ к независимой психиатрической экспертизе.
Кроме того, принудительное лечение в условиях ограничения свободы, исходя из характера и степени психических отклонений, может быть признано оправданным только в том случае, если при этом рассматривалась возможность применения других, менее строгих мер, и они были признаны недостаточными для защиты частного или публичного интереса.
Комитет ООН по правам человека, комментируя положения Международного пакта о гражданских и политических правах, который ратифицировал Казахстан, указал:
«Государствам-участникам следует пересмотреть устаревшие законы и практику в области охраны психического здоровья, с тем чтобы избегать произвольного содержания под стражей. Комитет подчеркивает вред, который наносит любое лишение свободы, и особый вред, который может причиняться в случаях принудительной госпитализации. Государствам-участникам следует предоставлять надлежащие услуги социальной помощи по месту жительства или альтернативные услуги социальной защиты лицам, страдающим психосоциальными расстройствами, в целях обеспечения применения менее ограничительных средств в качестве альтернативы содержанию в учреждениях закрытого типа».
В деле Наталье Уласик, как мне представляется, все эти гарантии вообще никак не были соблюдены.
А это значит, что никто из нас ни от чего подобного не защищен.
