Стремительный визит Путина в Центральную Азию стал еще одной попыткой сохранить активно сокращающееся российское влияние в регионе
На снимке: Владимир Путин и Нурсултан Назарбаев.
Хороший, плохой, злой
Из пяти стран Центральной Азии Владимир ПУТИН выбрал для визита только Казахстан, Таджикистан и Кыргызстан. Формально вояж был связан с 25-летием установления дипломатических отношений России с этими странами. Пока только эти государства все еще рассматриваются Кремлем в качестве региональных союзников.
Отношения у Москвы с Туркменистаном напряженные, а с Узбекистаном - на стадии взаимного «прощупывания». К тому же вся троица входит в ОДКБ, а Казахстан с Кыргызстаном еще и члены Евразийского экономического союза. Не секрет, что ОДКБ и ЕАЭС рассматриваются Россией в качестве двух основных инструментов сохранения политического и экономического влияния на постсоветском пространстве, которое, тем не менее, по разным причинам сокращается.
Есть еще один момент, который объединяет Казахстан, Таджикистан и Кыргызстан. Все три государства стоят на пороге передачи власти, что не может не интересовать Москву. Это, кстати, хорошо было видно после ухода первого президента Узбекистана Ислама КАРИМОВА, когда многие российские эксперты хором запели о том, что у России возникла прекрасная возможность заполучить нового пророссийского узбекского лидера, который не только вернет Узбекистан в ОДКБ, но даже сделает эту республику новым членом ЕАЭС.
Большинство серьезную ставку сделало на нового президента Узбекистана Шавката МИРЗИЁЕВА, не понимая восточной дипломатии, в которой не позволяют увлечь себя в геополитический загон, где с хлыстом стоит очередной «старший брат». Это заблуждение, кстати, когда-то развалило не менее активно продвигаемую теорию о борьбе Казахстана и Узбекистана за лидерство в Центральной Азии. Как выяснилось, эти рассуждения также были далеки от действительности по одной простой причине. Мифическое лидерство не собирались признавать ни в Бишкеке, ни в Душанбе, ни в Ашхабаде. А лидер без сателлитов – словно голый король.
Лыжная дипломатия
По официальным данным, одной из главных целей визита Путина в Алматы стало обсуждение с руководством Казахстана международных проблем, в том числе сирийского урегулирования. Более откровенная беседа между двумя президента состоялась, скорее всего, не в галстуках, а в лыжных костюмах на Шымбулаке. Ведь кроме международных тем Кремль наверняка интересует в Казахстане перераспределение властных полномочий между ветвями власти и вопрос преемственности.
Также Путин намекнул на то, что Россия рассчитывает на поддержку Казахстана как непостоянного члена Совета безопасности ООН. Это подтверждает версию, что Казахстан получил высокий статус не только благодаря гибкой внешней политике, которая устраивает большинство геополитических игроков. Нашу кандидатуру активно поддержали Россия и Китай, рассчитывая на то, что Казахстан отплатит «за доброту». Напомним, что в Совет безопасности входит 15 членов - пять постоянных и десять непостоянных.
И для принятия того или иного решения Совбеза необходимо, чтобы его поддержала не только пятерка постоянных членов, но еще как минимум четверо из десяти непостоянных. Поэтому и Россия, и Китай, и США внимательно относятся к списку непостоянных членов Совбеза ООН, стараясь поддерживать те государства, на которые они могут рассчитывать в случае голосования.
Цена лояльности
Визит в Таджикистан у президента России проходит не в самый лучший период взаимоотношений между двумя странами: авиационные конфликты, стремительное сокращение российских инвестиций на фоне повышенной экономической и политической активности Китая в Таджикистане, ставка Душанбе на многовекторную внешнюю политику и нежелание входить в Евразийский экономический союз. Чтобы эти трещины хоть как-то замазать, президенту Таджикистана Эмомали РАХМОНУ вроде бы собираются вручить орден Александра Невского за личный вклад в укрепление стратегического партнерства.
Вполне возможно, что в ходе визита российский президент может близко познакомиться и с возможным преемником Эмомали Рахмона - его сыном Рустамом, который недавно стал мэром Душанбе.
Впрочем, несмотря на «линии разрыва», есть две темы, которые пока привязывают Таджикистан к России. Во-первых, это трудовые мигранты. Хотя, по данным Международной организации по миграции, денежные переводы из России в Таджикистан снижаются: например, падение составило с $3,8 млрд в 2014 году до $1,28 млрд в 2015-м. Во-вторых, Россия всё еще остается гарантом безопасности Таджикистана от внешних угроз: на территории республики до сих пор дислоцируется 201-й российская военная база. Другой вопрос, станут ли российские военные такими же гарантами безопасности для самого Эмомали Рахмона и его семьи от внутренних угроз, если политическая элита Таджикистана вдруг станет менее лояльной к Кремлю.
Пока же Россия будет продолжать поддержку стабильности в этой стране, поскольку любая внутренняя дестабилизация в республике может открыть двери для радикалов из Афганистана.
Что касается военной базы, то еще в октябре 2012-го Таджикистан и Россия подписали соглашение о продлении ее пребывания в республике до 2042 года. Кстати, тогда же президент РФ заявил, что сроки пребывания трудовых мигрантов из Таджикистана в России будут увеличены до трех лет. Кроме этого, были отменены пошлины на поставки нефтепродуктов в Таджикистан, а также обещана военная помощь вместо арендной платы за 201-ю базу.
В то же время с точки инвестиционной активности Россия выглядит менее привлекательно по сравнению с Китаем. В 2016 году прямые финансовые вливания КНР составили 60 процентов от общего объема привлеченных Таджикистаном иностранных инвестиций. По заявлению руководства Таджикистана, торговый оборот с Китаем к 2020 году должен вырасти до $3 млрд. Для сравнения, доля России в общем объеме инвестиций в Таджикистан в прошлом году составила всего около 8 процентов. Хотя еще в 2010 году эта цифра равнялась почти 30 процентам.
Недавно Gazprom International, дочерняя компания «Газпрома», заявила о возможном завершении своей деятельности на двух нефтегазовых месторождениях республики.
В 2016 году в Таджикистане прекратило работу представительство российской компании «Русал», которая в свое время обещала достроить Рогунскую ГЭС, но так и не реализовала этот проект, в том числе из-за противодействия Узбекистана. Кстати, продление пребывания 201-й военной базы в Таджикистане его руководство увязывало с российскими инвестициями в гидроэнергетику.
Возможно, нынешнее разочарование в снижении российской инвестиционной активности и объясняет нежелание руководства Таджикистана ускорять вхождение республики в Евразийский экономический союз.
Ожидалось, что Таджикистан подаст заявку на вступление в ЕАЭС до конца 2016 года. Но в Душанбе решили не торопиться и создали специальную рабочую группу, чтобы изучить опыт участия Кыргызстана и Армении в Евразийском экономическом союзе. И вряд ли этот опыт выглядит привлекательным.
«Хромая утка»
Именно так американцы называют своих президентов, которые собираются покинуть Белый дом, досиживая в нем последние месяцы. Судя по всему, Владимиру Путину небезынтересно понять, является ли глава Кыргызстана Алмазбек АТАМБАЕВ такой же «хромой уткой», которая может уковылять с политической сцены после президентских выборов в ноябре. Или он захочет оставаться действующим игроком в киргизской политике. Тем более что предложенные поправки в Конституцию могут снова открыть Атамбаев дверь во власть, если не напрямую, то косвенно, учитывая, что он попытается протолкнуть на должность нового президента или премьера своих людей. Впрочем, Москву волнует лишь степень лояльности будущего президента Кыргызстана к России.
Тем более что Кремль могли насторожить некоторые заявления Атамбаева, которые продемонстрировали снижение этой лояльности. В частности, в декабре 2016 года он сказал, что Россия хоть и останется стратегическим партнером Кыргызстана, но в военном плане республика должна опираться на свои собственные силы. И намекнул на то, что не исключает закрытия российской военной базы на территории Кыргызстана после окончания срока аренды.
Хотя формально авиационная база в Канте представляет коллективные силы быстрого реагирования ОДКБ. Вполне возможно, что, делая такие заявления, Бишкек просто решил начать очередной торг с Москвой, в том числе по увеличению финансовой поддержки. Тем более что, по официальным данным, наибольшая доля взаимной торговли Кыргызстана со странами-членами ЕАЭС в 2016 году пришлась на Россию (около 55 процентов) и Казахстан (43 процента).
В инвестиционной сфере ситуация намного хуже. В прошлом году продолжился конфликт между киргизскими властями и российской компанией «Русгидро», которая пригрозила правительству Кыргызстана международным арбитражем по проекту строительства гидроэлектростанции (ГЭС). Речь идет о взыскании $35-36 млн в связи с прекращением киргизской стороной проекта строительства Верхне-Нарынского каскада ГЭС.
Еще в начале 2016 года Атамбаев подписал закон о денонсации соглашений с Россией о совместном строительстве на территории республики Верхне-Нарынского каскада ГЭС и ГЭС «Камбар-Ата-1». В правительстве Кыргызстана тогда заявляли, что текущая ситуация в экономике России ставит под сомнение выполнение договоренностей о финансировании проектов.
Но, как и в случае с Таджикистаном, на фоне снижения экономической активности российских инвесторов руководство Кыргызстана делает ставку на расширение экономического партнерства с Китаем. В мае 2016 года, во время официального визита в Кыргызстан глава МИД КНР Ван И предложил рассмотреть возможность переброски из Китая в Кыргызстан 40 или более производств.
Более того, значительная часть средств на обслуживание внешнего долга Кыргызстана идет государственному Экспортно-импортному банку Китая, предоставившему Бишкеку кредитов на сумму более $1 млрд.
Поднебесная, опираясь на принцип «мягкой силы», через свою экономическую активность всё дальше оставляет позади себя Россию, которая еще не поняла, что на Востоке лояльность невозможно удерживать только за счет военной силы: ее необходимо еще и покупать.
Если перефразировать Аль КАПОНЕ, то «кольтом можно добиться многого, но деньгами и кольтом - значительно большего».
Фото: akorda.kz.
