Правозащитник Евгений Жовтис – об определении судьи Жумамуратова
Читайте предыдущую историю Евгения ЖОВТИСА «Зуб даю – запрещённой деятельностью не занимался»
Одним из важнейших признаков современного правового государства является независимость судебной власти. То есть предполагается, что при рассмотрении дел и вынесении решений никто на судью повлиять не может. Он или она совершенно независимы, им никто не звонит с указанием, какое решение принять. Им никто не предлагает взятки или обмен услугами, они руководствуются только законом.
Правда, ещё желательно, чтобы при соблюдении закона суды не только ссылались на формальности, но и обеспечивали справедливость и разумность.
У меня складывается ощущение, что «кое-где у нас порой» суды демонстрируют некоторую явную независимость не от исполнительной власти или всяких там отдельных власть и деньги имущих, а от самого закона.
На такие грустные субъективные оценки меня натолкнуло недельной давности определение судьи Медеуского районного суда г. Алматы Т. ЖУМАМУРАТОВА, который ничтоже сумняшеся запретил группе товарищей в лице известных журналистов Г. БЕНДИЦКОГО, М. АСИПОВА и С. МЕКЕБАЕВА совершать «определённые действия».
Не вдаваясь в подробности дела: в этом суде будет рассматриваться иск известного предпринимателя и бывшего министра З. КАКИМЖАНОВА и его сына к вышеупомянутым журналистам и предпринимателю В. ПРОЦЕНТОВУ о защите чести и достоинства и возмещении морального вреда.
Процесс ещё не начался, но истцы обратились в суд с просьбой о принятии обеспечительных мер.
Для тех, кто не знает, действительно наш Гражданский процессуальный кодекс устанавливает, что «по заявлению лиц, участвующих в деле, … суд может принять меры к обеспечению иска…, если непринятие таких мер может затруднить или сделать невозможным исполнение решения суда».
Речь обычно идёт об аресте на имущество или запрете совершать определённые действия финансового характера, потому что если решение будет вынесено в пользу истца или ответчика, а противная сторона к этому времени распродала или упрятала всё имущество, то выполнить решение о возмещении материального ущерба или морального вреда будет практически невозможно.
Но судья Жумамуратов в своём определении совсем не это имел в виду. Он запретил журналистам, цитирую почти целиком (орфография, синтаксис и стилистика автора определения сохранены): «проводить освещение судебного процесса в средствах массовой информации, в том числе путём привлечения средств массовой информации, телевидения, журналистов, подачи публикаций в СМИ, телевидение, касающиеся поданного гражданского иска, а также размещения другой информации в средствах массовой информации (телевидение, интернет издания и т.д.) сопряжённого неразрывно с личностью истцов…., а также размещением статей, публикаций в средствах массовой информации, принадлежащих Ответчикам на праве собственности, с использованием своих или сторонних интернет-площадок, в том числе с публикацией статей или своих мнений по судебному процессу на страницах социальных сетей, включая, но не ограничиваясь социальной сетью: Facebook, ВКонтакте и иных блогах Ответчиков, до вынесения судом окончательного решения…».
Хотелось бы узнать у господина судьи, как запрет выражать своё мнение и освещать судебный процесс может затруднить или сделать невозможным исполнение решения суда? Будет решение в пользу истцов - взыщут ущерб, опишут имущество, и хоть выражай мнение, хоть не выражай.
Во-вторых, а с чего это судья решил, что закон разрешает ему запрещать любые действия истцов или ответчиков, даже если об этом просит другая сторона?
Ещё раз – для непосвящённых: эти меры могут быть приняты только для обеспечения исполнения будущего решения, то есть они должны быть связаны с этим решением. Именно для таких судей Верховный суд РК ещё в 2009 году в Нормативном постановлении указал, что суд в своём определении должен указать конкретные доводы о том, что непринятие обеспечительных мер может затруднить или сделать невозможным принудительное исполнение судебного акта. Излишне говорить, что никаких доводов о том, почему освещение судебного процесса сделает невозможным принудительное исполнение судебного решения, Медеуский суд г. Алматы не указал.
А вообще-то запрет освещать судебный процесс по существу связан только с одним положением Гражданского процессуального кодекса, которое называется «гласность» и обеспечивается статьёй 19.
И единственным исключением из реализации этого принципа является проведение закрытого судебного разбирательства по чётко указанным в законе основаниям: дела, связанные с госсекретами, тайной усыновления, неприкосновенностью частной жизни, сохранением личной, семейной, коммерческой или иной охраняемой законом тайны, дела несовершеннолетних.
И то здесь публика и СМИ не допускаются в судебное заседание и нельзя раскрывать представленные в нём сведения, а во всём остальном ничто не мешает мне или кому-либо ещё выражать мнение об этом деле и его участниках. Журналисты пишут и о делах об изнасиловании, и о преступлениях против несовершеннолетних, хотя они рассматриваются в закрытых заседаниях. И никакой судья не может запретить выражать своё мнение об этом.
Более того, согласно пункту 3 той же статьи 156 Гражданского процессуального кодекса, на которую ссылается судья, принимая такую обеспечительную меру, указано: «меры по обеспечению иска должны быть соразмерны заявленному истцом требованию и не нарушать публичных интересов и интересов третьих лиц».
А публичный интерес – это общественный интерес, выраженный в нормах права и реализуемый, в том числе, через соблюдение принципа гласности судебного процесса.
Так что с законностью этого решения, как мне представляется, серьёзные проблемы.
А с разумностью – так вообще… Судья, как я понимаю, запретил упомянутым журналистам вообще выражать своё мнение и что-либо писать об этом процессе. То есть, как минимум, лишил их одного из фундаментальных международных прав - на выражение мнения, да ещё и ограничил их профессиональную деятельность. Кстати, я не уверен, что судья вообще знакомился с правами и обязанностями журналистов, закреплёнными в Законе о средствах массовой информации, не говоря уже о том, что он путается в терминологии, полагая, видимо, что СМИ и телевидение – это разные понятия, а Facebook и Вконтакте – это блоги ответчиков.
Но что ещё примечательнее, судья запретил Бендицкому, Асипову, Мекебаеву и Процентову привлекать других журналистов и СМИ. Как я понимаю, все остальные журналисты и СМИ всего земного шара могут выражать своё мнение и освещать данный эпохальный судебный процесс, но только по собственной воле, но никак по просьбе этой «группы четырёх».
Исполнение этого решения судья возложил на Министерство информации и коммуникаций РК и департамент юстиции г. Алматы.
Глубоко сочувствую этим уважаемым органам, которым придётся выполнять это определение.
А что, если суду придёт в голову запретить даже думать о каком-то судебном процессе. Исходя из духа и буквы вынесенного судом определения, ждать этого не так долго, как кажется. И боюсь даже подумать, кто тогда его будет выполнять…
