Наше новое кино не казахское вовсе и не про казахов - про людей, кажущихся казахами
Студент Нурсултан Утаралин в рамках учебного задания сделал неигровой фильм «Что значит быть казахом». На конкурс не сдал: 
намерен переделать и доделать. Тем не менее, именно его фильм стал отправной точкой разговора на «Круглом столе» студенческого кинофеста «Бастау». Тема «Проблемы самоидентификации через призму молодого кино» вызвала шквал вопросов. Кто герои, какой круг проблем поднимается, что боятся показывать, а что следует непременно демонстрировать, если речь идет о казахском космосе на экране?
- А вообще, наше кино – оно казахское или казахстанское? – спросил известный кинокритик Олег Борецкий.
Студент Бекжан Байгенжеев мгновенно ответил:
- Мы же не говорим-узбекистанское или кыргызстанское. Только узбекское или кыргызское. Почему в нашем случае должно быть иначе?
Я поддержала: культура всегда имеет национальное лицо. Но тут же вспомнила и рассказала про свою бывшую соседку. Страстная любительница советского кино, современные казахские фильмы она игнорировала. В начале первых лет независимости что-то смотрела, а потом перестала вовсе. Русская по национальности, выросшая здесь, в ответ на мое очередное приглашение сказала:
- Вот ты говоришь: наше кино, но там про нас, между прочим, тоже местных и не казахов, нет же ничего - нас тут как будто вообще нет! Ты меня извини, но я себя из-за этого чувствую, если не лишней, то предметом мебели. Есть фильмы, где реально показано, как мы все тут вперемешку - казахи, русские, уйгуры, турки - живем? Где такое местное кино?
Я вспомнила «Шанхай» девяностых. Потом «Виртуальную любовь». И… замолчала. Потом горячо заявила: причем тут национальность, главное - само кино. Она сказала: если это главное, я лучше пойду на американское. Что и делает уже много лет.
Достоинство фильма для зрителя определяется тем, что он отождествляет себя с героями экрана - узнает свои рефлексии, мысли, действия, ощущения. Достаточно давно и, кажется, теперь уже навсегда, наши зрители отождествляют себя исключительно с героями голливудского кино. Создать качественный продукт для всеобщего внутреннего потребления оказалось для нас непосильной задачей. (Речь, конечно же, не идет об авторском кино. Режиссеров, идущих этим путем в стране – единицы.) А национальное казахское в контексте студенческого кино вычленить не просто трудно – практически невозможно. Фильмы все – «про отношения». Сюжеты и конфликты - универсальные, способы решения и реакции – одинаковые, одежда и аксессуары тоже - все в джинсах и с айфонами в руках; все одинаково себя ведут. Главный вывод, который я сделала, посмотрев огромный поток студенческих фильмов: глобализация вошла в кровь и плоть молодых, национально-этническая культурная составляющая (хотя все фильмы - на казахском!) «выпадает» за ненадобностью. Четверокурсник Бекжан заметил: герои и режиссеры нашего местного кино оперируют технологиями 21-го века, но при этом все живут в «аварийном» пространстве, где патриотизм стал рекламным понятием, поэтому ценности, присущие нации, перестают быть определяющими. Молодежь идентифицирует себя по признаку времяпровождения, различия стираются, традиции нивелируются, и мы получаем некое «всеобщее» кино.
Всепланетарное кино для всех успешно делает Голливуд. Пытаться повторить его опыт – глупо, смешно и нереально, но именно по этому пути идет наше кино, пытаясь обрести как можно большее число зрителей. Молодежное кино подхватило этот вирус и производит суррогаты масскульта, не обременяя себя поисками формы и смысла: клише уже созданы, остается вогнать в них местный наполнитель, состоящий из идеологии и пропаганды. Но зритель тоже насмотрен, требует аутентичности и художественности. И с тем, и с другим –«напряженка» как во взрослом, так и в студенческом кино. Проецировать и продуцировать надо, прежде всего, смыслы, если этого нет, то просто красивые картинки с песнопениями нас не спасут от культурной аннигиляции.
У меня в этом году новый курс. Всех студентов в группе на первом занятии попросила написать: зачем идут в режиссуру и каким кино хотят удивить мир, что это будут за фильмы. Ответы - словно под копирку: все хотят быть знаменитыми, как Тимур Бекмамбетов, и своим кино прославить Казахстан. Снимать намерены триллеры, экшн и мистику. Какая тут самоидентификация по этническому или гражданскому принципу?
Не права моя бывшая соседка: наше новое кино не казахское вовсе и не про казахов - просто про людей, кажущихся казахами, в лучшем случае – пытающимися их изобразить. Если уж такие фальшаки про себя, родимых, делаем, вообразите, какой карикатурой могут стать персонажи неказахов в наших фильмах - так, может, и хорошо, что остальных местных не показываем на экране - скандал нешуточный может разгореться. …
Но есть одно кино, которое продемонстрировало наш национальный характер в наилучшем его проявлении. Это фильм Серика Апрымова «Бауыр». Жаль, его не было в широком прокате. Мне кажется, этот фильм надо показывать у нас везде и всюду - как учебно-методическое пособие по возрождению нации. Десятилетний мальчик пытается сам – в себе самом - возродить лучшие традиции и обычаи народа. Никто его к этому не принуждает, видимых оснований для этого нет, жизнь вокруг никак их росту не способствует, даже наоборот, но он единственная – в ауле, в фильме, и в сознании режиссера – надежда на то, что казахи как нация могут состояться. Без понтов - ответственно и серьезно. Начиная с чистого листа, не опираясь ни на кого и ни на что, кроме как на внутреннюю правоту. Выстраивая свой мир в соответствии с неписаными законами той материи, что зовется духом и душой народа. Прекрасное, умное и трогательное кино. Настоящее. Тревожит одно: герою фильма десять лет. Это возраст иллюзий. Сохранит он верность выбранному пути, преодолеет соблазны и препятствия, чтобы стать господином своей судьбы или как? Это ведь вопрос нашей с вами самоидентификации. Судьбы нации в целом.
Кстати, студент Нурсултан окончательный вариант своего фильма решил назвать именно так: «Самоидентификация» и намерен делать его от первого лица - лично от себя, как автора и режиссера. Жду с нетерпением.
